– Ты постоянно даешь папе решать, как тебе думать! Ты кричишь, и визжишь, и закатываешь истерики, когда дело касается твоих вещей. Твоей кухни, твоего гардероба, твоих интересов, но когда дело доходит до чего-то важного, то домом управляет он – и твоими мозгами, видимо, тоже.

– Деми! – гремит отец.

– Это правда, – настаиваю я, яростно качая головой. – Ты даже не дала Хантеру шанс. Я ожидала от тебя большего. А ты, – я поворачиваюсь к папе, – ты встречался с ним, и он был к тебе только добр. Он не грубил, он слушал, когда ты говорил, попытался заплатить за обед…

– Потому что он богатенький мальчик, – ехидно говорит папа.

– Нет, потому что он хороший человек. И он мне очень, очень нравится. – В горле поднимается боль. – Можете не любить его, если не хотите, ладно. Но он все равно будет присутствовать в моей жизни. Мы встречаемся, и между нами все серьезно. Мы обсуждали совместную поездку на весенних каникулах, а летом, может, даже полетим в Европу. Хантер будет присутствовать в моей жизни независимо от того, нравится вам это или нет.

Папа хмурится.

– Ты должна будешь летом заниматься молекулярной биологией, – напоминает он мне.

От досады у меня сводит все мышцы. Я чувствую, что слишком напряжена, чтобы двигаться, не то что говорить. Я снова вдыхаю, заставляя себя расслабиться. По своему опыту я знаю, что истерики на моего отца не действуют. Крик его не пробивает. Если хочешь достучаться до моего отца, то надо использовать логику.

– Я не буду ей заниматься, – говорю я ему. – Я больше не хочу заниматься наукой.

Он изгибает бровь.

– То есть?

– То есть у меня скоро взорвутся мозги. Мне плевать на биологию, или химию, или еще какой-то подготовительный курс по медицине, который я брала за последнюю пару лет. – Я облизываю внезапно высохшие губы. – Я не пойду в медицинскую школу после университета.

Наступает оглушительная тишина. Никто не говорит ни слова, но в моей голове – какофония звуков из-за ревущего пульса. Папа явно в шоке, но я не могу понять, злится ли он.

– Я не пойду в медицинскую школу, – повторяю я. – Я думала об этом с… в общем-то, с тех пор, как поступила в Брайар. Я хочу пойти в магистратуру, получить магистерскую степень, а потом докторскую по психологии. И пока я этим занимаюсь, я смогу получить степень по консультированию и начать принимать пациентов…

– Клиентов, – жестко поправляет он. – В этом и разница.

– Ладно, неважно, не пациентов. Но все равно это будут люди, а людям я смогу помочь. Этим я и хочу заниматься, – заканчиваю я, и, когда понимаю, что у меня пораженчески опустились плечи, заставляю себя выпрямиться. Потому что с какого хрена это поражение? Я горжусь своим решением.