Свеженаколотую татуировку почувствовать нельзя.

Между корней старого дерева, прямо над буквой «N» на компасе, сидит маленький белый заяц. С первого взгляда он не заметен, кажется, будто спрятался, но, если приглядеться, можно увидеть, что он улыбается.

Когда Нилл показал мне тату, я едва не умерла от нахлынувших эмоций. Эмми очень внимательно ее изучила, а затем принесла Нобса. Она больше не таскает его за собой повсюду. Нобс очень долго рассматривал зайца и в результате объявил, что тот ему нравится.

Его дружелюбная благосклонность оказалась примерно в миллион раз сдержанней, чем моя реакция на второй новый рисунок, который тоже находится у Нилла на правой руке. На верхних ветвях призрачного дерева сидит черный как ночь ворон, и заметно, как шторм треплет его оперение. Однако он сидит прямо, не сломленный, и словно дожидается своего друга, который, раскинув крылья, летит к нему. Они смотрят друг на друга.

Одна лишь мысль об этом переполняет меня любовью. Нилл, Эмми и я, мы втроем на одном дереве – это «на веки вечные», «и жили они долго и счастливо», обещание, в которое я могу поверить.

– Пойдем домой? – спрашивает Нилл.