Клянусь, он кивнул так, будто на самом деле принял мое предложение.
С победным вздохом я посмотрела на улицу и убедилась, что она совсем опустела. Ни одной живой души, ни в нашем квартале, ни в соседних. Где-то в затылке у меня зашевелилось подозрение, заставив по-настоящему задуматься о сегодняшнем вечере и об Эйдене, который вышел посидеть вместе со мной.
Я прикусила губу и медленно спросила:
– Похоже, детей сегодня уже не будет, как думаешь?
Он пожал плечом и вынул леденец изо рта.
– Похоже на то.
Я взяла почти полное ведро с конфетами и, отвернувшись, стала складывать ножки стула. В горле зашевелился комок.
– На самом деле дети в этой округе не ходят за конфетами на Хеллоуин, так ведь?
Эйден пробурчал что-то невнятное.
И до меня наконец-то дошло.
Поверить не могу, что так долго тупила…
Он прекрасно знал, что дети не ходят просить «кошелек или жизнь» в этом элитном поселке, закрытом чертовыми воротами. Поэтому и решил составить мне компанию. Как тебе такое?
– Эйден.
– А?
– Почему ты не сказал, что здесь не будет гостей?
Эйден даже не взглянул на меня, направляясь к дому со стулом под мышкой.
– Ты выглядела такой счастливой. Не хотелось обламывать тебя, – сказал он без тени смущения в голосе.
Если я и должна была сказать что-то подходящее после всего этого, то не имела представления, что именно. Забрав у Эйдена его стул и убирая оба в гараж, я размышляла о проявленной им крошечной любезности. Сам он тем временем скрылся в ванной.
В желудке заурчало, и я отправилась на кухню. Пока я промывала и сушила нут, мысли все время возвращались к Эйдену. Вскоре он появился на кухне, сел за столик для завтрака и мирно склонил широкую спину над пазлом. Я приготовила ужин – вчетверо большее количество, чем обычно, – сказав себе, что делаю это исключительно в благодарность за то, что Эйден был так мил со мной.