– Я надеялась, что мы поужинаем втроем, – сказала она, распаковывая чемоданы в моей спальне. Мне было настолько наплевать, что я даже не стал утруждать себя и говорить, чтобы она не спала в моей комнате. Я собирался спать в детской вместе с моей дочерью. – Возможно, нам стоит начать наше воссоединение.

– Нет.

Она в замешательстве подняла голову.

– Что?

– Я сказал нет.

– Грэм…

– Я просто хочу кое-что прояснить, Джейн. Я не выбирал тебя. Я не хочу иметь с тобой ничего общего. Ты можешь жить в моем доме, можешь обнимать мою дочь, но ты должна понять, что мне противно твое присутствие, – мои руки сжались в кулаки, и я нахмурил брови. – Я выбрал ее. Я выбрал свою дочь. Я буду выбирать ее каждую секунду каждого дня до конца своей жизни, потому что она все для меня. Давай перестанем притворяться, что мы когда-либо сможем жить долго и счастливо. Ты не мое последнее предложение, не мое последнее слово. Ты просто глава, которую я хотел бы стереть.

Я развернулся и ушел, оставив ее в полном недоумении. Я хотел проводить каждую доступную секунду, держа в руках мою дочь.

Однажды Люси вернется к нам. Потому что она мое последнее слово, и так будет всегда.

* * *

– Тебе не следует здесь находиться, – сказала Мари, когда я вошел в «Сады Моне».

Я снял шляпу и кивнул:

– Я знаю.

Она выпрямилась и переступила с ноги на ногу.

– Тебе действительно лучше уйти. Мне некомфортно, когда ты здесь.

Я снова кивнул.

– Я знаю. – Но я остался, потому что иногда самое смелое, что может сделать человек, – это остаться. – Он любит тебя?

– Прошу прощения?

Я прижал шляпу к груди.

– Я спрашиваю, любит ли он тебя? А ты его любишь?