– Что это такое? – спросила Лирика, когда он протянул ей бумаги.
– Документы о разводе и юридические документы, дающие мне полную опеку над Тэлон. Ты не можешь просто сбежать, Джейн. Ты не можешь уйти, а потом внезапно вернуться обратно и снова попытаться отнять у меня дочь.
Его голос был суровым, но не злым, упрямым, но не холодным. Лирика открыла рот, как будто хотела возразить, но, посмотрев на Грэма, заметила его решительный взгляд. Его глаза всегда говорили человеку все, что ему нужно было знать. Было ясно, что он никогда не будет принадлежать ей, и Лирика наконец-то осознала, что и она никогда по-настоящему не хотела быть с ним. Она медленно кивнула в знак согласия.
– Я подпишу их у тебя на столе, – сказала она, входя в кабинет.
Как только она скрылась из виду, Грэм тяжело вздохнул.
– Ты в порядке? – спросила я.
Он поцеловал меня, чтобы сказать «да».
– Ты вернулась, – прошептал он, прижимаясь губами к моим губам.
– Я всегда буду возвращаться к тебе.
– Нет, – строго сказал он. – Просто никогда больше не уходи.
Вернувшись в комнату, Лирика сообщила, что все бумаги подписаны и она больше не будет доставлять нам хлопот. Когда она спустилась с крыльца, я крикнула ей вслед:
– Знаешь, какими были последние слова мамы?
По ее щекам потекли слезы, и она кивнула, благодаря меня за эту попытку подарить долгожданный покой ее душе. Если бы я знала, как это ее тяготит, – я бы рассказала ей все еще много лет назад.
– Я оставила Тэлон подарок, – сказала она. – Я решила, что ей он будет нужнее, чем мне. Он лежит у нее на тумбочке.
С этими словами Лирика исчезла из нашей жизни.
Когда мы вошли в детскую, я прикрыла рот ладонью: Лирика оставила на тумбочке маленькую музыкальную шкатулку с танцующей балериной, которую ей подарила мама. На крышке лежала записка, и я заплакала, прочитав четыре коротких слова: