Я вошел в темный дом. Келлан сидел на диване.

– Что случилось? – спросил я, щелкая выключателем. Он поморщился от резко вспыхнувшего света, но ничего не сказал. По его щекам текли слезы, руки тряслись – он пытался открыть флакончик с болеутоляющими таблетками. Когда у него ничего не получилось, он швырнул флакончик через всю комнату.

– Чтоб вас! – заорал он, ударяя себя ладонями по голове.

– Что происходит, Кел? Где Эрика?

– Отправилась к своей матери. – Он медленно поднялся на трясущиеся ноги и поковылял за флакончиком. Поднял его, попытался еще раз открыть его – но опять безуспешно. Тяжело дыша, он привалился к стене и продолжил попытки.

– Давай, я сделаю, – предложил я и протянул руку за таблетками. Келлан оттолкнул меня.

– Оставь меня в покое.

– Нет.

– Да.

Некоторое время мы боролись за флакончик с таблетками, и в конце концов я вырвал его из рук у брата. Откупорил, достал одну таблетку и положил ему на ладонь. Он соскользнул по стене на пол и остался сидеть.

– Мне не нужно, чтобы вы с Эрикой нянчились со мной и открывали чертовы таблетки.

– Нет, нужно.

– Нет, не нужно.

– Кел, это тебе нужно!

– Нет, не нужно! – заорал он, голос его сорвался, и он расплакался. Обхватив себя руками, он отвернулся от меня, пытаясь скрыть слезы.

– Я умираю, Логан. Я умираю.

Я тоже опустился на пол и сел рядом с ним, прислонившись спиной к стене.

– Не говори так.

– Это правда.

– «Будь здесь и сейчас», – произнес я, цитируя Рама Дасса. – Это изречение висело у нас в реабилитационной клинике над каждой палатой. Перед тем, как мы покидали клинику, нам говорили, что нужно перестать винить себя за прошлое и перестать беспокоиться о будущем. Нам следовало просто быть в текущем моменте, там, где мы были. Будь здесь и сейчас, Келлан. Прямо сейчас ты здесь. Ты так же жив, как Эрика, Алисса и я.