Даша больше не сопротивляется.

Просто лежит и ждет. И я проталкиваю руки под живот. Задираю футболку и сжимаю ее охренительные титьки, тут же касаясь твердых сосков.

Как будто иначе быть могло.

— Врунья. Ты просто врунья. Ничего, ничего. Сейчас выберемся отсюда, и все решим. Ты потом еще и извиняться будешь, что не поверила… — глотаю окончания, потому что внутри тела кипит лава, уже готовая прорваться. Яйца звенят от напряжения, пока я мерными толчками трахаю пихаю себя все глубже.

В голове гудит, заглушая стук сердца и крики пациентов психиатрии. Но мне мало. Хочу еще и ускоряю частоту фрикций. Рывком ставлю Дашу на четвереньки, теперь заходя под тем идеальным углом, как нравится и ей. И продолжаю этот аморальный тактильный контакт, когда мысли, заботы, проблемы исчезают. Остаются только. Я, ты и совершенство влажного трения.

Для нее начавшей мычать в кляп, для меня мало что соображающего.

Ощущение полноты, счастья. Невероятного, сжимающего сердце облегчения, что она хочет. Что она получается удовольствие. Что я не насильник. Ведь она уже прогибается, сама

насаживается на член все чаще, и я не вижу. Можно закрыть глаза и с упоением слушать столь охуительные, влажные шлепки кожи. Задыхаться от запаха, что смешивается и становится почти наркотиком. Как она вообще могла подумать, что я это отдам кому-то. Какое она имела право не поверить мне.

Давай. Давай. Кончи со мной. Давай просто забудем всю ху*ню, что произошла. Давай просто начнем заново. И почему бы не начать все заново? Свидания. Цветы. Кольцо на пальце. Белая фата.

Притягиваю к себе, продолжая таранить влажное нутро, продолжая стрелой вонзаться в сердце, чтобы помнила. Помнила. Чтобы вспомнила, как ее рвало на части от любви ко мне. Как теперь рвет на части меня от любви к тебе.

Разве ты не чувствуешь, как меня трясет, как хочется не прекращать этих толчков. Потому что только в тебе, с тобой жизнь перестает быть серой. Окрашивается цветами планов и целей. Совместных целей.

Вытаскиваю кляп. Не орет а только:

— Марк… Сильнее.

И я ликую, увеличиваю темп, силу грубых толчков, сжимаю челюсти, чувствую кажется каждый миллиметр такого необходимого совокупления.

Кажется, остановлюсь и сдохну. Остановлюсь и все закончится. Не могу без ее любви. Без обожания

Мне нужно знать, что оно есть.

Глажу рукой влажный животик. Ниже. Накрываю кончиками пальцев взбухший клитор.

— Скажи, что любишь… Скажи, что будешь любить всегда, — вынуждаю ее, другой рукой сжимаю горло и слышу рванные хрипы.

Скажи.

Скажи.