– Мы, должно быть, ее упустили, – со вздохом пробормотала Кларисса; ей очень хотелось что-нибудь узнать о судьбе мисс Авроры, падчерицы миссис Пэкстон.

– Вон там… – тихо проговорил Харгрув. – За кустами…

Кларисса кивнула, прищурилась – и действительно разглядела под деревом женскую фигуру. Хвала острому зрению Харгрува!

А потом они увидели, как миссис Пэкстон наклонилась и сунула что-то под куст; причем даже в темноте был виден тусклый блеск маленькой золотистой коробочки. После чего, не оглядываясь, женщина поспешила к экипажу, который тут же тронулся с места.

– Что происходит? – удивилась Кларисса. – Это, должно быть, ее бриллиантовое ожерелье. Кажется, я узнаю коробочку… – О, как интересно! С какой стати миссис Пэкстон оставила на улице под кустом совсем не дешевое украшение? Что за шпионские игры? И почему она так странно вела себя в банке?

Внезапно возле соседнего здания показалась закутанная в плащ фигура. Харгрув тотчас схватил хозяйку за руку и увлек в ближайшую подворотню.

– Он украл драгоценность! – воскликнула Кларисса, когда незнакомец скрылся из виду.

– Нет. – Харгрув покачал головой. – Она оставлена для него. Возможно, это плата.

– Ты имеешь в виду… шантаж?

– Не исключено. Должен ли я пойти за ним, миледи?

Кларисса ненадолго задумалась. Интересно, с какой интригой они столкнулись?

– Нет, Харгрув, не стоит. Мы не станем вмешиваться. Лучше я завтра заеду к миссис Пэкстон и выясню, что смогу. – Возможно, ей удастся воспользоваться этим случаем, чтобы вернуть в Лондон мисс Аврору Пэкстон.

Глава 2

Глава 2

Слухи и сплетни живут своей собственной жизнью и не обращают ни малейшего внимания на жизни, которые они разрушают.

– Аврора Анна Пэкстон, подожди! Мы не должны это выбрасывать! – раздался за спиной Рори резкий скрипучий голос.

Рори только что спустила с чердака тяжеленную старую прялку. Поставив ее на ступеньку, она обернулась и увидела тетю Бернис, быстро шагавшую по коридору.

Тетя Бернис, должно быть, всерьез расстроилась – иначе не назвала бы Рори полным именем.

Они все утро проводили весеннюю уборку чердака и при этом разыскивали вещи, которые можно было бы пожертвовать для благотворительной распродажи в деревенской церкви (однако же, хотя они трудились уже несколько часов, груда старья у двери оставалась прискорбно маленькой).

Бернис никогда ничего не выбрасывала. Изношенные нижние юбки разрезались на носовые платки и тряпки для вытирания пыли. Свечные огарки расплавлялись для новых свечей. Сломанные стулья и полки отправлялись на дрова. Бережливость являлась неотъемлемой частью ее характера. Этой высокой сухопарой женщине, всегда одетой в платье из дешевой черной хлопчатобумажной ткани и белый вдовий капор, закрывающий седые волосы, стянутые в пучок на затылке, было пятьдесят восемь лет. Несмотря на свой почтенный возраст, она была сильна, как мул. И так же упряма.