Я оставил их радостно препираться по поводу разных жизненных взглядов и пошел петлять между крупных спонсоров, пока не добрался до укромного уголка, куда доктор Фэрклаф умудрилась затащить Оливера. Насколько я мог судить, она по-прежнему рассказывала о взаимоотношениях между жуками-стафилинидами и колониями муравьев, и, хорошо зная ее, я не сомневался, что она говорила уже так минут десять без перерыва. Я сам несколько раз оказывался в положении Оливера, потому что доктор Фэрклаф просто не способна была понять, что далеко не все люди так же увлечены жуками, как она; однако в отличие от Оливера мне никогда не удавалось проявлять столько самообладания, такта и искренности.

Это было офигеть как очаровательно… просто сплошные эмодзи-сердечки. Я даже остановился на мгновение и залюбовался им.

А потом понял, что чем дольше буду тут стоять в любовном полузабытьи, тем дольше Оливеру придется слушать истории о жуках. И бросился ему на помощь.

Глава 42

Глава 42

– …оставляя следы феромонов, – говорила доктор Фэрклаф.

– О, как это увлекательно, – отозвался Оливер недрогнувшим голосом.

– Если вы пытались сейчас изобразить сарказм, то, поверьте, у меня против него иммунитет.

Он на мгновение задумался.

– Даже не знаю, как вам ответить, чтобы вы случайно не услышали в моем голосе сарказма.

Она, кажется, тоже задумалась.

– Да, похоже, что вы только что выявили довольно сложный парадокс. Знаете, если это вам как-то поможет, то когда я была еще студенткой, мои соседи по комнате предпочитали использовать вот этот жест, – она приложила палец к щеке, – показывая, что их слова не стоит воспринимать всерьез.

– Я постараюсь принять это к сведению. Но, прошу вас, продолжайте.

– А еще, – быстро вмешался я, – мы можем пойти сейчас в обеденный зал, ведь столы уже сервируют.

Доктор Фэрклаф снова задумалась.

– Нет. Я лучше останусь здесь и поговорю с Оливером.

– Эм…

– Я думаю… – Оливер снова перебил меня с удивительным… тактом и с изяществом лебедя, скользящего по водной глади, – …Люсьен пытается вежливо намекнуть нам, что пора идти обедать.

– Почему же он прямо об этом не сказал?