Мне так хотелось верить его словам, но мысли в голове кружили такой хоровод, что я даже перестала дрожать. Думала, что наступила аппатия, но увы, каждое его слово проникало в мой мозг и оседало там тяжелым грузом. Пока неосознанно. Без какого-либо анализа. Но точно не выветривалось.

— Влад! Я не виню тебя… Просто мне было обидно от твоего отношения к себе и безумно страшно…

— Прости меня! Я должен был если не услышать, то хотя бы почувствовать! Но в тот вечер я клянусь, я даже ехать не хотел к Хворостову. И даже представления не имел, что окажусь с тобой наедине и поведу себя, как последняя сволочь. А то, что произошло потом, в очередной раз перевернуло все в моей жизни вверх тормашками. Маш! Я так виноват перед тобой. По всем пунктам. И я знаю, что я не достоин даже разговора с тобой! И я очень благодарен тебе за эту возможность! Я знаю, что тебе тяжело и больно, но прошу тебя, прости меня! Если ты дашь мне шанс, я все исправлю! Я не знаю, как, но я все отдам, чтобы увидеть твою улыбку!

На меня накатила усталость и невероятной тяжестью осела на плечах. Я не знала, что делать.

— Влад, ведь дело не в том, чтобы все исправить. Дело в том, что я не смогу забыть, — в горле снова образуется ком, а привычная дрожь возвращается в тело, — я не могу так. Не могу тебе снова довериться. Да и не только тебе. Я боюсь. Боюсь снова быть униженной. Боюсь однажды встретить Инну или Антона…

— Они тебя больше не потревожат, — перебивает меня Торопов.

— В смысле не потревожат? Ты что-то с ними сделал? — мое сердце остановилось.

— Я ничего не делал, — Влад снова судорожно сжал руль, а мое волнение выходит за пределы допустимого.

— Что случилось? — мое дыхание сбилось и я в напряжении жду ответа от Влада.

— Я после встречи с тобой у Хворостова улетел в Германию. Хотел узнать все от Инны, да и развестись не мешало. Я был на грани помешательства и мне нужна была правда. Я вытряс из Инки душу. Она мне все рассказала, все до мельчайших подробностей. Издевалась. И я хотел ее задушить. И сделал бы это. Но Макс не дал. А потом просто подал на развод и ждал, когда нас разведут. Две долбаных недели она выносила мозг. А когда мы получили свои экземпляры свидетельств о расторжении брака, я понял, что хочу все изменить. Ну, хотя бы попытаться. И Инка тоже захотела все изменить. Она в день нашего развода наглоталась столько наркоты, что ее сердце не выдержало. Она умерла. Ее больше нет.

— Бооооже мой….

У меня от сегодняшнего вечера у самой скоро сердце остановится. Я ненавидела Инну, но никогда не желала ей смерти. Никогда. Все, что угодно, но только не смерть. Лучшим вариантом мести была долгая мучительная жизнь, но точно не смерть.