Если в душе мне удалось не думать о сегодняшней встрече, то вот с кроватью было сложнее. Но теперь у меня все было по-другому. И использовав пару техник от моего любимого психолога по переключению мыслей в другое русло, плюс усталость, и я спала, как младенец. Правда не очень спокойно. В квартире было тепло, отчего мне стало жарко. А после и совсем даже во сне чувствовала какую-то тревожность. Металась по кровати, пока не открыла глаза.

Крик застрял в моем горле.

Рядом с диваном стоял стул, на котором восседал прямо в верхне одежде Торопов. Слава Богу, свет, который я оставила в коридоре хорошо освещал его, иначе я бы просто с ума сошла от страха. У меня итак все волосы дыбом стали во всех местах.

— Тише, тише, это я, — прошептал Торопов, когда понял, что я вот-вот начну истерить.

Дыхание вырывалось шумными короткими выдохами, а сердце было готово выпрыгнуть из груди.

Я не могла произнести ни слова, а когда немного пришла в себя, то поняла, что готова убить Торопова. Так ведь чокнуться можно.

Я в возмущении вскочила с дивана, не обращая внимания на то, что его футболка на мне задралась по самое не хочу, и ринулась на кухню. Торопов последовал за мной.

— Ты охренел, Торопов? Я чуть от страха на тот свет не отправилась! — закричала я на него шепотом.

— Я забыл документы. Поэтому вернулся!

— А я что спала на них?

— Нет.

— Тогда какого хрена ты там сидел и пялился, как маньяк??? Ты вообще нормальный?

— Извини, если напугал! Просто так получилось!

Мы перешептывались друг с другом, но слишком эмоционально, особенно я. И если бы не спящий Никита, то я устроила бы ему нагоняй за такую выходку. А так приходилось лишь тихо журить его.

— Конечно, напугал! Радуйся, что я не закричала и не разбудила Никиту. Я бы тебя вообще убила бы! Ты не только меня мог напугать, но и ребенка! О чем ты вообще думал?

Я высказывала ему, не замечая, как скользят его глаза по мне, отмечая мои растрепанные волосы и его футболку на моем теле. И только его замерший на моих губах взгляд, заставил меня замолчать.

Торопов молча взял меня за руку и притянул к себе. Мокрая куртка тут же уколола меня холодом:

— Ау! Ты холодный!

Торопов так же молча отпустил меня и скинул куртку на пол, а потом снова притянул к себе, прижав к своему горячему стальному телу, и заглядывая в мои глаза, прошептал:

— Боже, принцесса, какая же ты красивая…