— Многое — это что? Два месяца с Андреем Ждановым?

— Если вспомнить обстоятельства, при которых вы поженились…

Катя нахмурилась.

— Какие обстоятельства? — переспросила она, вдруг забеспокоившись, но Кира сказала:

— Тебя. — Странно повела руками. — Какой ты была, и какой стала. Разве тебе мало полученного опыта? Это большой багаж.

Катя только головой отрицательно покачала.

— Кира Юрьевна, прекратите. И… мне надо работать. Чтобы успеть закончить все дела к завтрашнему дню, и уйти, как вам того хочется. Вам ведь этого хочется?

— Больше всего на свете.

Пушкарёва отвернулась от неё и проговорила себе под нос:

— Вот видите.

Это всё нужно было скорее заканчивать. Как удачно, что ей удалось договориться с бывшим начальником, и тот без лишних вопросов взял её на работу. Правда, не на ту должность, на которую она рассчитывала, но ей твёрдо пообещали повышение через полгода. А что такое полгода на побегушках у незнакомого человека, пусть и с какими-нибудь странностями (у кого их нет, правда?), по сравнению с ещё парой дней в «Зималетто», слыша шёпот за спиной? Бежать, бежать отсюда, как можно скорее, и никого не слушать — ни родителей, ни свекровь, которая и этим утром по телефону пыталась призвать её к порядку, взять её сына за шиворот и заставить его «жить семьёй». Маргарита именно так сказала, а Катя лишь печально вздохнула в сторону. Всем было невдомёк, что «жить» Жданов совсем не против, а вот о «семье» он не задумывается, ему и без этого хорошо.

— Андрей интересуется, что с отчётом.

Её опять отвлекли, и Катя замерла спиной к говорившему, всеми силами стараясь унять приступ раздражения.

— Отчёт готов, — отрывисто проговорила она. — Так и передайте ему, Роман Дмитрич. Но если ему нужны детали, а видеть меня он желания не имеет, то пусть позвонит. Пока я номер не сменила.

— И сколько у него времени до этого великого момента?

Обернулась.

— Час.

— Палыч, она меня ненавидит, — сообщил Малиновский своему непосредственному начальству, входя в президентский кабинет. — Так посмотрела, что мороз по коже. И рука опять заныла, представляешь?

Андрей сидел, откинувшись на стуле, и кидал теннисный мячик в стену, а когда Ромка сообщил ему о том, что его жена не в настроении, усмехнулся.

— Пусть.