Посмотрела на родителей.

— Вы меня из дома гоните? Хорошо, я уеду, это вообще не проблема. Сниму квартиру…

— Катюш, никто тебя не гонит, ты что. Просто мы с папой…

— Встали на его сторону. Я поняла, мама, спасибо.

— Катя.

Пушкарева вскинула руку, прося мужа замолчать, а потом оповестила родителей:

— К вашему сведению, уже поздно, документы подписаны, осталось только дождаться самого факта.

Пушкаревы уставились на зятя, а тот, после секундной паузы, просто пожал плечами.

— Я ничего не подписывал.

В кухне воцарилась тишина, и смотрели все на Катю, наблюдали за тем, как вытягивается от удивления ее лицо.

— Что ты говоришь? — пробормотала она, всей душой желая, чтобы этот мерзавец, который еще минуту назад был бывшим мужем, а теперь снова превратился в настоящего, провалился сквозь землю, ко всем чертям, прямо у нее на глазах. — Как это ты не подписывал? Мы вчера ездили!..

— Ты сказала: езжай. Я поехал, адвоката выслушал, но ничего не подписал.

— Почему?

— Не хочу.

— Ты не хочешь?!

— Да, я не хочу разводиться. Имею право.

Она стояла, закусив губу, и смотрела на него. Потом ни слова не говоря, вышла из кухни. А Елена Александровна наконец выдохнула.

— Что теперь будет?

Жданов взглянул на тещу, улыбнулся ободряюще и из-за стола поднялся.

— Ничего, я с ней поговорю.