Бронзовый кинжал.

— О Господи, — прошептала Эрика, когда запоздалое осознание потрясло ее, будто удар тока.

Жертвенный нож. Рассекший горло Шерри Уилкотт в этом самом зале.

Нож, которым Роберт собирался этой ночью зарезать ее.

Несколько секунд Эрика неподвижно стояла на коленях. Потом усилием воли заставила себя сомкнуть пальцы на рукоятке и достала нож из корзины. Более тяжелый в верхней части, он клонился вперед, длинное лезвие опускалось, словно волшебная лоза, к полу пещеры и шумящему где-то внизу водоносному горизонту.

Эрика не хотела брать нож, ей было неприятно даже касаться этой треклятой вещи, но она нуждалась в любом оружии.

Она неуклюже просунула лезвие в петлю для ремня на джинсах, направив его в сторону от тела. Нож повис, причудливо средневековый — нет, более древний. Дорийский. Ахейский. Такой клинок мог быть у Ахилла, у старого Нестора, у Афины с оливкового цвета глазами.

Эрика почувствовала, что самообладание покидает ее. Это не укладывалось в голове. Утром она была владелицей галереи, неверной женой, хозяйкой Грейт-Холла. Теперь она провалилась через какой-то разрыв времени в мир дельфийских химер и оружия бронзового века и в темной пещере, возле окровавленного алтаря, искала, чем зажечь огонь.

И не находила. У нее появилось оружие, которое, вероятно, ей не пустить в ход, однако выйти из этого зала она по-прежнему не могла.

В корзине больше ничего не было. Эрика пошарила за ней, потом повела руку дальше по полке.

Нашла она что-то деревянное — коробку? Нет, у этой вещи странная форма, с неровными выпуклостями сверху и соответствующими углублениями с внутренней стороны, два одинаковых, похожих на рога выступа, изогнутых на концах. К вещи прикреплен кожаный ремень, в древесине два отверстия. Щели? Или…

Прорези для глаз.

Это маска. Резиновая маска вроде тех, что надевали актеры в древнегреческом театре.

Мысль Эрики обратилась к учебникам истории, которые она штудировала в Римском университете. В Древней Греции маски были распространены. Их носили не только актеры. Надевали их и жрецы при исполнении священных ритуалов. А Роберт воображал себя жрецом у алтаря.

Перед тем как перерезать горло Шерри, он надел маску. Рогатую — личину зверя. Барана, быка, причудливую, нечеловеческую. И последним, что видела девушка, была эта личина, нависающая над ней в дымной тьме, и опускающееся бронзовое лезвие…

Маска ударилась об пол. Эрика просунула руки глубже и стала шарить по углам, уже в отчаянии.

В дальнем углу, последнем необысканном месте, она обнаружила склад небрежно сложенных палочек, длинных и тонких, как соломинки, но с шероховатыми прямоугольными головками.