Чему быть, того не миновать.

Пора.

Нож поднялся, бронзовое лезвие заблистало — и отразило на своей зеркальной поверхности человека.

Смутно видимый силуэт у входа в зал.

Коннора.

С воплем ярости и отчаяния Роберт выпустил Эрику и повернулся, выхватил левой рукой из-за пояса револьвер охотницы и выстрелил шесть раз, израсходовав все патроны.

Коннор услышал вопль Роберта, увидел, как он повернулся, заметил взявшийся невесть откуда револьвер и мгновенно оценил возможность поразить свою цель, не задев Эрику.

Надежды было мало. Эрика находилась слишком близко к Роберту, и даже если стрелять предельно метко, пуля могла срикошетить от кости.

А он прекрасно знал, что может наделать рикошетная пуля.

Пока эти мысли пролетали у него в голове, человек в маске успел завершить поворот и навести оружие.

Яркая вспышка, гром выстрела, крошки известняка обдали брызгами лицо Коннора, когда он вжался в стену, затем еще один выстрел, третий, четвертый, пятый, шестой, грохот пальбы эхом раскатывался по пещерам, в воздухе появились перистые пылевые облачка.

На миг Коннор вновь очутился в своей нью-йоркской квартире, в перестрелке с Кортесом и Лоумаксом, пули пролетали мимо него в темноте.

Стрелял Роберт наверняка из «смит-и-вессона» Данверз, отобранного у нее в лесу. Шестизарядного, раздалось шесть выстрелов, значит, барабан должен быть пуст.

Надо действовать быстрее, пока Роберт не успел его перезарядить.

Коннор метнулся в проем, оглядывая пещеру поверх ствола своего «смит-и-вессона», готовый стрелять в этого гада, убить…

— Я бы не стал, — произнес Роберт настолько громко, что Коннор расслышал его слова сквозь звон в ушах.

Роберт стоял у дальней стены, прижимая к себе Эрику. Оружие валялось на полу, но в правой руке Роберта был нож, лезвие касалось туго натянутой кожи на горле Эрики.

Коннор замер.

— Бросай оружие, шеф. — Роберт смахнул с лица маску, она повисла на плече, рога отбрасывали на стену громадные, искаженные тени. — Бросай, или она умрет.