Все-таки за двое суток, которые прошли с момента предложения Игоря поработать сводней, Андрею пришлось о многом подумать. Даже если этого сильно не хотелось. Потому что с каждым днем нервозность только усиливалась, и ему это категорически не нравилось.

Сейчас его не тянуло ни к какой женщине, кроме Ульки. Если её можно назвать женщиной, а не девчонкой. Все-таки слишком уж он привык считать младшего брата ребенком, поэтому теперь, зная, что они одногодки, испытывал что-то, вроде угрызений совести. Хотя Ульяну ребенком не назовешь, если только не по годам умным и развитым. И это откровенно радовало, потому что чувствовать себя латентным педофилом не такое уж большое счастье.

Сейчас она о чем-то тихо разговаривала с его отцом и улыбалась. Не так, как делала это раньше – из вежливости, а на самом деле. И от этого становилась очень красивой. Нужно будет сказать ей это, пусть чаще радуется.

Только вот поводов пока особо нет. Мартынова никто не видел, его родители ничего не знают, и сами пребывают чуть ли не в истерике. Хотя никто его специально не разыскивал – заявление же подавать не стали – но и подобного пристального интереса, который им устроил Сашка, хватало, чтобы начать всерьез нервничать.

Мама ушла обратно на террасу, где и поставили стол, пользуясь последними теплыми днями, так что у Андрея было время в тишине и одиночестве обдумать складывающуюся ситуацию.

Почему-то он был почти уверен, что Алексея можно уже не искать. Если он был исполнителем, то его нет в живых. За такой провал ему благодарность вряд ли вынесут, а вот пулю в затылок – запросто. Если он сам был инициатором, что весьма сомнительно, значит, уже давно уехал, причем, туда, где его не найдут. Потому что только клинический идиот будет думать, что сможет когда-нибудь незаметно вернуться в этот город. А Мартынов себя в таком заподозрить ни разу не дал.

Но ответ на вопрос, кому так мешала Ульяна, Андрей так и не нашел. Хотя искал внимательно и тщательно. И её бывшего проверил, там все глухо, парень как раз в армии, у него сейчас другие проблемы. И в дела Улькиного отца немного сунулся, тоже мимо. А больше она ни в чем замешана точно не была. Остается только личная неприязнь.

Возможно, это была такая месть за то, что порушила весь план. Кто его знает, зачем Мартынову так резко понадобились деньги…

Но от этого желание медленно и с удовольствием разделать его на мелкие куски, не прошло. Причем так, чтобы он был жив и в сознании.

Тряхнув головой, Андрей отвлекся от заманчивых картин кровавой расправы. Так и маньяком стать недолго…