Уля не проснулась, хотя и немного поерзала под его рукой, продолжая сжиматься в компактный клубок. Может, замерзла? Так в комнате, вроде, тепло… Но сложенное на стуле покрывало Андрей все равно расправил, осторожно расстилая его поверх одеяла.
Хотя и понимал, что не в физическом холоде дело, такая поза во сне у неё совсем не поэтому. И что, прикрывает руками живот, она не из-за того, что так хочется. Это инстинкты, и не ему говорить, хороши они или плохи, сам сегодня им поддался, о чем теперь глубоко сожалел. Но этим мало что изменишь, сейчас нужно как-то поговорить с Уляшкой, только вот будить он её точно не станет, ей нужно выспаться и хотя бы немного расслабиться.
Момент, когда она проснулась, он поймал сразу – слишком уж напряглась, почувствовав, что в кровати не одна. И чего только не спится глубокой ночью?
И дыхание задержала, пытаясь незаметно, по миллиметру, отодвинуться, вот только позволять это ей никто не собирался.
- Я хочу, чтобы ты ушел, - голос был сонным и тихим. Грустным. И никакой злости или обиды в нем не было, а ведь Андрей бы предпочел именно это, только не усталость и безразличие.
- Уль, спи, - он снова прижался губами к её макушке, глубоко вдыхая запах ещё немного влажных волос, прикрыв глаза от удовольствия, когда короткие пряди скользнули по щеке и подбородку. – Мы обо всем поговорим завтра, тебе нужно отдохнуть.
Расслабляться она не спешила, наоборот, приподнялась, но на него не оглянулась. Хотя, скорее всего, и рассмотреть бы не смогла, он же сам задернул шторы, чтобы ей не мешал хоть и тусклый, но все-таки свет из окна.
Когда понял, что она собирается встать, чтобы не лежать с ним на одной постели, Андрей вскочил, перехватывая девушку, и мягко уложил обратно на подушку:
- Не надо, пожалуйста…
Если она его и услышала, то отвечать словом или делом не спешила. И поворачиваться к нему не захотела.
И это было хреновее всего, потому что одно дело, когда тебя не хотят видеть, потому что обижены и злы, и совсем другое – равнодушие.
Сейчас он, как никогда ясно, понимал, что ей просто все равно, где быть, только бы не с ним. И хотя от этого желание что-нибудь разбить или зарычать, сбрасывая весь клубок непонятный эмоций, стало только сильнее, Андрей, подоткнув со всех сторон одеяло, поднялся с кровати.