Да, обсуждали. Кобурн отказался звонить на сотовый Тори по той же причине, по которой не хотел, чтобы Хонор звонила подруге сама.

— Все, что произойдет, должны свалить на меня, а не на тебя.

— Но нас с Тори все равно обвинят в пособничестве.

— Можешь сказать, что я использовал твоего ребенка, чтобы принудить тебя.

— О, это я могу подтвердить под присягой.

— Что ж, давай.

И вот теперь они сидели и ждали сигнала от Тори.

— Она приедет, как только получит сообщение, — уверенно сказала Хонор. — Нам надо только запастись терпением.

Но Кобурн выглядел как человек, потерявший всякое терпение еще час назад, когда они сюда приехали.

Оглядевшись, он понизил голос, чтобы не слышала Эмили, и возмущенно произнес:

— Мы — сидящие на воде утки, которых отлично видно отовсюду.

— Ну хорошо, а чего ты ожидал от секретного места встречи?

— Я рассчитывал, что там хотя бы будут стены, — парировал Ли.

— Здесь безопасно. Никто не знает про это место, кроме Тори и меня.

— Может быть, она забыла этот ваш дурацкий код.

— Ничего она не забыла.

— А что он, черт побери, значит?

— Он значит, что Кен — неотесанный мужлан.

Кобурн снова едва слышно выругался.

Разумеется, использованная в качестве кода фраза звучала глупо, если брать в расчет их теперешний возраст. Но когда они с Тори впервые придумали эту фразу и сделали ее своим паролем, они были двумя смешливыми девчонками. Потом они продолжали пользоваться этим кодом, будучи подростками, если срочно надо было назначить встречу так, чтобы никто не слышал. Бессмысленная вроде бы фраза означала: «Брось все и приходи немедленно, случилось кое-что неординарное».