Жена его показалась Лие вполне достойной звания «настоятельницы монастыря». Она даже удивилась, как точно Констанция это подметила. Госпожа Коган была невысокой женщиной средних лет (впрочем, возраст можно было определить разве что примерно, потому что в облике ее не было ровным счетом ничего такого, за что мог бы зацепиться глаз) с сероватым лицом, блеклыми голубыми глазами и несколькими лишними килограммами. Только вот если Габриэль, которая умела превратить все недостатки своей внешности в достоинства, лишние килограммы прибавляли сексуальности, то госпоже Коган они не шли совсем. Но зато говорили о том, что она давно забыла (или никогда не знала), что это такое ухаживать за собой. Одета она была в закрытое серое платье, к которому зачем-то решила добавить нитку ярко-красных бус. На плечах госпожи Коган лежала серая шаль, подчеркивавшая «мышиный» оттенок ее светло-пепельных волос. Эван притягивал к себе внимание, и его жена по сравнению с ним не была достойна даже того, чтобы ее называли «тенью собственного мужа».

Оказалось, что гость выше виновника торжества на целую голову. Это почему-то вызвало у Лии легкое смущение, смешанное со смутным восторгом. Константин и Эван по-дружески обнялись.

— Наконец-то мы с вами увиделись в неофициальной обстановке, — сказал Эван. — Я уже было подумал, что вы решили постричься в монахи и не принимать гостей!

— Мне требовался отдых от людей. Вы знаете, я не люблю, когда вокруг меня много шума. Знакомьтесь. Эван Коган. Рита Коган, его жена. Лия Слоцки.

Господин Коган бегло, но вместе с тем довольно откровенно оглядел Лию. В ответ на это хозяин дома гневно сверкнул глазами. От Эвана это не ускользнуло, а поэтому он открыто улыбнулся, чем достойно завершил безмолвную дуэль, и наклонился для того, чтобы поцеловать Лие руку.

— Какой прекрасный цветок вы приютили у себя, мой друг, — сказал он. — С тех пор, как мы с вами общались в последний раз, в вашей жизни произошли серьезные перемены.

Жене господина Когана Лия не понравилась. Рита изучила ее прическу, яркий вечерний макияж, платье, которое, несмотря на кажущуюся скромность, подчеркивало все достоинства фигуры и сделала вывод, что эта женщина недостойна того, чтобы с ней общаться.

Скрывать своего впечатления госпожа Коган, разумеется, не собиралась, а поэтому высокомерно кивнула новой знакомой и проскрипела:

— Очень приятно, госпожа Слоцки.

— И мне, госпожа Коган, — ответила Лия с вежливой улыбкой.

В той же манере Рита поздоровалась с Констанцией Толедано (красивая и глупая, но расчетливая женщина, которая вышла замуж, воспользовавшись своей молодостью, а теперь распоряжается деньгами мужа и греется в лучах его славы), с Кристиной Гордон (серая мышь, глупа — непонятно, что в ней нашел такой умный мужчина, как Гилад) и Габриэль (распутница, которая когда-нибудь закончит свои дни в наркологическом диспансере или подхватит какую-нибудь заразу вроде сифилиса). Потом настал черед Боаза (пропащий человек, нет ни одной женщины в городе, с которой бы он не переспал, и он должен сгореть в Аду) и Гилада, к которому Рита, как ни странно, относилась хорошо (умный, добрый, порядочный человек, которому Господь должен был дать лучшую супругу). Именинник остался напоследок.