… Заговаривать Константин не торопился. Какое-то время он сосредоточенно смотрел на Нурит, но в продолжение рассказа перевел взгляд на настольную лампу и принялся изучать ее.

— Об этом, как я понимаю, никто не знает? — спросил он.

— Нет. Об этом не знает даже Лилах. Как ты понимаешь, я не собираюсь ей рассказывать.

— А теперь об этом знает Башар. И я. — Константин повертел на пальце перстень и впервые за несколько минут посмотрел на Нурит. — Ну, доктор, как вы умудрились хладнокровно убить собственного мужа, да еще таким образом? И это после того, как вы дали клятву Гиппократа?

Нурит не ответила, но глаз не опустила. Сейчас ее больше всего интересовало, что происходит в голове у сидевшего перед ней человека. Она бы многое отдала за то, чтобы прочитать его мысли. Но лицо Константина оставалось спокойным, и, несмотря на то, что рассказ произвел на него впечатление, он не собирался показывать каких-либо эмоций.

— Виктория Бейнер. У тебя было благозвучное имя. Думаю, нам стоит выпить. Как ты на это смотришь? Только, пожалуйста, никаких психотропных средств. Я люблю пить чистый коньяк.

— Твой чудовищный цинизм заслуживает уважения, — заметила хозяйка кабинета, поднимаясь и подходя к небольшому бару. — Такое впечатление, будто я рассказала тебе о том, как я провела вчерашний вечер.

— А как же я должен реагировать, доктор? Может, заламывать руки и кричать, что вы убийца? Кроме того, я, можно сказать, понимаю ваши чувства. Убивать людей — это не такое уж высокоинтеллектуальное занятие, но в жизни бывают разные ситуации.

— А чем же занимаетесь вы, капитан, если не высокоинтеллектуальным убийством? — спросила Нурит, поставив на стол две рюмки и снова заняв свое кресло.

Константин взял рюмку и легко кивнул.

— Пусть будет так. Добро пожаловать в мир моих демонов, доктор. И я рад, что вы дали мне возможность заглянуть в мир ваших.

Нурит сделала глоток коньяка и поморщилась.

— Никогда не любила крепкие напитки, — сообщила она гостю. — Этот коньяк стоит тут уже целую вечность, и пьют его только посетители.