Саид взял полученный от собеседника лист бумаги и ручку.

— Пусть это будет у вас под рукой, — сказал Константин. — Где вы родились, Саид?

— В Дженине. Мой отец — ливанец, мать — палестинка.

— Вы получили высшее образование?

— Да, я учился во Франции на инженера, потом поехал в Египет. После этого я женился и перебрался в Газу. Там я вступил в «ХАМАС»[1].

— Чем вы занимались в «ХАМАСе»?

Саид потянулся за сигаретами, и Константин коротко кивнул, подвигая ему пепельницу.

— Вы не поверите, — сказал он, — но партийной работой. Говорил речи на митингах, раздавал листовки.

— Почему вы решили вступить в «ХАМАС»? Из политических убеждений?

— И из-за них тоже. Я видел, как живет палестинский народ. Я сам отказывался от куска хлеба для того, чтобы принести его своим детям.

— Сколько у вас детей?

— Двое. — Саид помолчал. — Скоро будет трое.

Константин задумчиво похлопал ладонью по принесенной папке.

— Почему вы оставили «ХАМАС»?

— У меня был серьезный конфликт на почве партийных идей.

— Здесь, — Константин указал на папку, — написано, что вы не согласились принимать участие в планировании террористических актов во время второй интифады [2]. Это правда?

Саид опустил глаза.

— Да, это правда. Меня сочли… недостаточно преданным воином джихада.

— Вы верите в джихад, Саид?

— Да. Но не в такой, когда одни убивают других, прикрываясь религией.