— Я не обязан слушать оскорбления…

— Не нравится? Ничего, в тюрьме еще и не такое услышишь. А на «сынка» еще и откликаться будешь. Быстренько так…

Вадим осклабился:

— Твоя женщина красивая. Я бы мог…

— Еще раз рот откроешь…

Семен двинул Долгова по спине рукояткой пистолета.

— Семен, не надо! Он хочет этого, разве ты не видишь? — удержала Алена.

Скоро они добрались до Влада — он сам вышел навстречу.

— Живой? — Семен бросился к другу. — Ты весь в крови!

— Он мне шею порезал… ерундовый порез, но крови много попортил… Спасибо твоей Алене: она кровь остановила. А то совсем истек бы…

Алена держалась в сторонке из-за Долгова, шнырявшего по ней взглядом. И ведь никак не угомонится! Даже раненый! Губами перебирает, что-то шепчет. Алена прислушалась. Какая-то Зизи… Псих!

Чтобы не видеть его глаз, отвернулась. Под ногой валялся толстый корявый сук, тяжелый на вес. Чем-то напоминает биту… Она подняла его, повертела и хотела показать Семену, но слова застряли в горле. Вадим подкрался к Краснову, возившемуся с пистолетом. Влад сидел на корточках, закрыв глаза и обхватив голову. Они не видели его и не слышали!

Алена открывала рот и не могла крикнуть, что у Долгова в руках скальпель. Откуда он его взял?! Почему они не обыскали его сразу? Вадим целился Семену в шею. Он не промахнется…

Она не помнила, как ударила Долгова по затылку палкой. Глухой стук, что-то хрустнуло. Алена сжимала остатки палки, оседая на руках подбежавшего Семена. Влад из последних сил прижимал к земле Долгова, рычавшего диким зверем. Голову Вадима и лицо заливала кровь. Неужели это сделала она?..

Больше Алена ничего не видела, разве что через многослойный туман слышала мужские голоса и вой сирен.

Потом стихли и эти звуки.

Эпилог

Эпилог

Семену выдали больничный халат, велели надеть бахилы, но их он запихнул в карман.

Он так спешил, что едва не сшиб на повороте тонконосого мужика. И только потом подумал, что там, откуда носатый шел, была только одна палата — Аленина. Что он там делал?!