Смысл прочитанного проник до самой глубины души Беллами. Она ощутила почти физическую боль, как за Стивена, так и за себя. Она поднесла записку к губам, пытаясь удержаться от слез.
Плакать было бессмысленно. Она не могла изменить прошлое, которое оставило так много шрамов в душе ее брата.
Взгляд Беллами скользнул к фотографии в рамочке, что стояла в углу отцовского стола.
Она спросила себя, а обратил ли на нее внимание Стивен, когда оставлял здесь свою записку.
Если да, то она должна была взволновать его не меньше, чем сейчас ее.
Как-то она спросила отца, зачем он держит эту фотографию у себя на столе на самом видном месте. Он тогда ответил, что это – последняя фотография Сьюзен. Ему хотелось вспоминать ее такой, какой она изображена на ней: счастливой, улыбающейся, полной энергии и задора.
Фотографию сделали в тот День поминовения, когда они ездили в парк. На них были костюмы в красных, белых и голубых тонах, которые, по мнению Оливии, идеально подходили к такому случаю. Они собрались на парадной лестнице особняка, и, когда все были готовы, тогдашняя домоправительница запечатлела их.
Получившаяся фотография напоминала рождественскую, так как на ней ярко отразилась личность каждого. Стивен казался мрачным и надутым. Сьюзен лучилась счастьем. Беллами, как всегда, демонстрировала застенчивость и скромность. Оливия и Говард стояли, взявшись за руки, улыбались и производили впечатление живого воплощения американской мечты, которого не может коснуться никакая трагедия.
Глухой звук отдаленного грома заставил Беллами повернуть голову и нервно выглянуть в окно. Дождь забарабанил по стеклам. Беллами потерла руки, чувствуя, что начинает мерзнуть, и поднялась, чтобы задернуть шторы.
Из-за какого-то непонятного, почти мазохистского порыва она взглянула на небо.
Облака имели неприятно-зеленоватый оттенок и казались зловещими.
Беллами закрыла глаза на несколько мгновений и, когда открыла их снова, увидела, что облака совсем не зеленые. Они сделались темно-серыми. Быстро несущиеся по небу, набрякшие от влаги дождевые тучи. Не более.
Ничего такого, что могло бы напоминать жуткое небо того дня восемнадцать лет назад.
Она снова повернулась к столу и взяла семейную фотографию в рамке, поднесла ее к лампе, чтобы получше рассмотреть под другим углом.
Но что она пыталась найти на ней?
Беллами не знала сама. Однако что-то явно ускользало от нее. Нечто важное и неприятное. Но что именно? Что она никак не может разглядеть на снимке? И почему это представляется ей таким значительным?