Ответ Адриано был искренним и прочувствованным:

— Когда мы впервые встретились с тобой, Катарина, я был другим человеком. Я пылал ненавистью ко всем, чьи убеждения отличались от моих. Если человек не принимал Христа, значит, ему нельзя было доверять. В своем высокомерии я полагал, что мое предназначение — привести всех к истинному Господу, волей или неволей. Но, очнувшись после набега у изумрудного источника, увидел, что нахожусь среди людей, поклоняющихся огню, а они заботились обо мне, выхаживали и относились ко мне с большой добротой. Раньше я назвал бы их слугами дьявола, но тогда я понял, что они обычные люди, такие же, как и все, — они также борются за выживание, живут страхом и надеждой и поклоняются тем силам, в которые верят. Я уже не считаю, что можно обратить людей в истинную веру силой. Я буду счастлив остаться здесь, чтобы привести народ Жанду к Иисусу, Катарина, и, если они примут Его — пусть будет так.

Потом Адриано сказал, что не имел никакого права тогда, много лет назад, жениться на ней. Он нарушил свои обеты и поэтому не сомневался, что то, что произошло у изумрудного источника, было наказанием за это. И все эти годы он замаливал свой грех, разыскивая синий самоцвет и отца Катарины, и не прикасался к женщинам.

Катарина выслушала рассказ Адриано и задумалась о превратностях судьбы. А что если бы Катарина не успела застать свою мать, Изабеллу Бауэр, в живых? И тайна рождения Катарины умерла бы вместе с ней? Тогда Катарина вышла бы замуж за Ганса Рота и переехала в его дом за цехом по производству пивных кружек и прожила бы там всю жизнь, думая, что Бадендорф — это и есть мир.

И она сказала Адриано:

— Мне приходилось переодеваться юношей и жить в турецком гареме; я попала в кораблекрушение, меня похищали и продавали в рабство; я был христианкой, мусульманкой и поклонялась богине; я любила мужчину, которого теряла и находила вновь; я познала блаженство и боль, удовлетворение и разочарование.

Я говорю на немецком, арабском, латыни и на языке жанду; я побывала в самых отдаленных уголках земли и увидела неописуемые чудеса. Но все это время моим домом был Бадендорф. И он до сих пор остается моим домом, с его рекой, лесом и замком. Но Жанду — тоже мой дом. И, хоть я уже сомневаюсь, что смогу когда-нибудь разыскать своего настоящего отца, отец у меня все же есть — в лице Небесного Правителя. У меня брат в твоем лице, Адриано, а также сестра и моя третья мать — Летняя Роза. Здесь, в Жанду, у меня появилось много кузенов и других родственников, моя теперешняя семья даже больше семьи Ротов в Бадендорфе. У меня есть Адриана, Ло-Тан и дети от него. Все эти годы я разыскивала свою семью, но только теперь поняла, что все это время она была со мной. Я разыскивала голубой самоцвет, но он тоже все это время был со мной — на иконе святой Амелии. Поэтому я остаюсь, в Жанду, ибо мое место здесь.