Идиллия продлилась недолго.

Через несколько дней довольно спокойного пути обоз подошел к горам Уосатч, гряде высоких, покрытых снегом вершин и глубоких каньонов. Склоны каньонов заросли ивой, густыми кустарниками с дикой ягодой, толстыми тополями, кленом и ольхой, речное русло было узкое и завалено валунами. Для того чтобы расчистить дорогу, понадобились усилия всех крепких мужчин в группе.

Вооружившись топорами, цепями и лопатами, они прорубали себе путь сквозь ивы, тополя, ольху и клен. Каждую ночь мужчины падали в изнеможении на свои одеяла, а женщины лечили волдыри и ссадины своих мужей, братьев и сыновей мазями и ободряющими словами. По крайней мере, у нас есть вода, сказал Тайс, а у скотины трава. Кроме того, у них были целые тучи москитов и слепней.

Учитывая, что продвигались они со скоростью всего пять миль в день, им, в конечном счете, пришлось запрягать волов попарно, чтобы перетащить повозки через вершину Уосатч; когда же переселенцы спустились со склона, перед ними предстало грозное препятствие: пустыня Большого Соленого Озера.

По ночам в лагере уже не царило оживление, теперь над ними стояла отрезвляющая тишина. Днем они передвигались с небольшой скоростью, потому что пустыня раскалялась и жара становилась невыносимой. Их задерживало то, что из-за полученных в горах Уосатч травм мало кто из мужчин был в состоянии впрягать и распрягать волов, и они были вынуждены делать частые остановки. И пока женщины переживали за своих мужчин, нога Джо Стриклэнда начала гноиться, несмотря на все старания Эммелин, Амоса Тайса терзали свои тайные опасения — они не укладывались в расписание. Там, впереди, была сьерра и угроза снегопада.

Они тащились вдоль русла обмелевшего озера под безжалостными лучами палящего солнца. Жара становилась невыносимой, как в печке, у людей было такое чувство, будто они попали в ад. Они смачивали языки животным, потому что эта засушливая местность была настолько обезвоженной, что они опасались, как бы волы и прочая скотина не взбесились от жажды. Это была бесплодная солончаковая пустошь, в которой они не встретили ни одного живого существа. В волнах раскаленного воздуха идущие впереди повозки казались гигантскими. Далекие горы, казалось, плавали в воздухе. Шар полуденного солнца молотом стучал в висках. На закате тени становились необыкновенно длинными. Ночной воздух пощипывал через одеяла холодными клещами. Дети плакали, скотина мычала. Равнинный грунт был настолько плотным, что копыта животных не оставляли следов на твердой соляной и щелочной корке, но, добравшись до середины пустыни, они обнаружили там мелкое озерце, щелочь в котором превратилась в кашу. Идти по нему было все равно что пробираться через блюдо с овсянкой. Ступать нужно было осторожно, успевая выдернуть ногу из трясины. Ноги, как цементом, оказались покрыты клейкой грязью, грязь облепила тележные колеса, волы стали спотыкаться.