— Вы узнаете этот предмет, графиня?

Роуз даже не посмотрела на то, что он ей показывал. Вместо этого она перевела взгляд на его лицо. По ее глазам было видно, что она сейчас где-то далеко отсюда.

Но Грейс и Джеймс видели, что перед ними льняной платок, испачканный кровью.

— Это ваша монограмма, леди Роуз? — спросил детектив.

Она смотрела куда-то сквозь него.

— Этот платок нашли сегодня в мусорной куче. В него был завернут окровавленный нож. Итак, леди Роуз, вы не хотите мне ничего рассказать про ночь, когда был убит ваш муж?

Но ее взгляд блуждал по бескрайним акрам цветущих кофейных деревьев.

Льюис протянул руку и взял платок, который был сейчас у леди Роуз. Поднеся его к другому, запачканному кровью, он сравнил их. Монограммы были идентичными.

— Леди Роуз Тривертон, — тихо произнес суперинтендант Льюис. — Именем короны я арестовываю вас по подозрению в убийстве вашего мужа, Валентина, графа Тривертона.

40

40

Сенсационный суд над графиней Тривертон начался 12 августа 1945 года, четыре месяца спустя после того, как ее арестовали. Обвинению понадобилось немало времени, чтобы подготовить все материалы, подтверждающие ее причастность к преступлению. Все эти дни она провела в специальной камере в тюрьме Найроби. По ее просьбе адвокат добился разрешения на занятия рукоделием.

Это была вторая просьба подозреваемой. Первая поступила немедленно, как только она оказалась в заключении. С того момента, как Роуз увидела фотографию тела Карло, от нее не слышали ни слова. Теперь же она потребовала вызвать семейного адвоката Моргана Акреса. Они провели наедине в камере три часа: Роуз давала очень подробные инструкции, как поступить с телом генерала. По ее просьбе адвокату не разрешалось обсуждать с другими членами семьи содержание поручения. Но когда через неделю Грейс и Мона увидели в эвкалиптовой роще рабочих, грузовики, строительные материалы, привезенные из Найроби, они поняли, по чьему указанию это происходит. Тело ее возлюбленного все это время находилось в морге в Найроби.

Вторую просьбу о рукоделии она передала через Грейс спустя неделю.

— Оно не закончено, — проговорила она, сидя на железной кровати, сложив руки на коленях, невидящим взглядом уставившись вдаль сквозь решетки на окне.

— Роуз, — подала голос Грейс, сидевшая на единственном в камере стуле. — Послушай меня. Все подстроено. Этому детективу из уголовного департамента все равно, кто на самом деле виновен, ему важно закрыть дело. Все его обвинения строятся на косвенных уликах. Почему ты не хочешь рассказать все как было? Скажи, что Валентин избил тебя и ты просто была не в состоянии ехать на велосипеде по грязной дороге среди ночи! Твое молчание можно принять за признание вины. Ради бога, защищай себя!