Активнее всего May May орудовали в районе вокруг Белладу и миссии Грейс. Самолеты Королевских воздушных сил теперь постоянно и систематически бомбардировали близлежащие Абердерские леса; британские солдаты заполонили всю округу, они устанавливали блокпосты, допрашивали всех подряд; все телефоны были взяты под контроль, все разговоры прослушивались, разговаривать позволялось исключительно на английском языке.

Движение May May набирало силу, и это выражалось не только в количестве борцов за свободу, ушедших в леса, но и в растущей поддержке всего народа кикую. Африканцы учили детей заменять в церковных гимнах слово «Бог» на «Джомо». Слуги, которые раньше были беззаветно преданны своим хозяевам и которым те полностью доверяли, теперь становились добровольными или невольными агентами May May; белым поселенцам было приказано в шесть часов вечера выставлять всю домашнюю прислугу из дому и до утра запираться на все засовы. Вокруг царила полная растерянность, никто не знал, кому доверять, а кого подозревать.

Жестокости и насилия становилось все больше с обеих сторон. May May каждый день убивали лояльных к режиму вождей, нападали на миссии, калечили скот, принадлежащий белым поселенцам; ополченцы, в свою очередь, истязали подозреваемых, прожигая им барабанные перепонки сигаретами. Церемония принятия клятвы, которая когда-то была подробно описана в газетах, становилась все более дикой и варварской — теперь в ней использовались дети и животные, так что эти зверские описания уже никто не рискнул бы напечатать.

Казалось, весь мир сошел с ума.

— Я прошу тебя, Грейс, сделай это ради меня, — продолжал увещевать Джеймс, направляясь вслед за ней в гостиную. — Я не смогу быть спокоен, пока не буду знать, что ты защищена.

— Если я буду носить при себе пистолет, Джеймс, это будет означать, что я собираюсь убивать. А я не буду убивать, Джеймс.

— Даже в целях самозащиты?

— Я и без этого смогу позаботиться о себе.

Раздосадованный ее упрямством, он вложил пистолет обратно в кобуру и положил на стол.

Абсолютно все поселенцы в провинции стали носить с собой оружие, за исключением этой упрямой, своевольной женщины. В свои шестьдесят четыре года Грейс все так же была полна решимости и своеволия, которые выражались в ее гордо расправленных плечах и упрямо сжатых губах. Когда-то именно за эти ее качества он и полюбил ее. Но теперь она была совсем седая и носила очки. В глазах May May она была всего лишь хрупкой, беззащитной женщиной!

В комнату вошел Марио. За те долгие годы, что он провел подле мемсааб доктори, он весь сгорбился и тоже стал абсолютно седым. Он собрался было поставить поднос с чаем и сандвичами на стол, как вдруг увидел пистолет.