Если бы Мона сочла нужным объяснить миссис Уадделл свою позицию, она сообщила бы ей, что она потому так упрямится и не хочет уезжать, что Белладу — это все, что теперь есть у нее в этой жизни, земля, которая не предаст и не осудит. В одинокой жизни Моны не осталось близких людей: ни друзей, ни родных. Вся любовь, все сочувствие, вся преданность, на которые она была способна, умерли вместе с Дэвидом и их ребенком.

Когда на следующее утро после той страшной ночи Мона проснулась и ей рассказали о ее странном кратковременном помешательстве, которое заставило ее броситься в спальню своих родителей, она почувствовала в груди тупую, ноющую боль и поняла, что отныне эта боль будет с ней всегда.

В отличие от тети Грейс, которая после потери своего горячо любимого Джеймса Дональда сумела найти в себе силы, чтобы жить дальше, Мона так и не перестала горевать. Несгибаемая тетушка Моны позволила себе лишь полгода скорби; потом она собралась с силами, расправила плечи и снова взяла в свои руки управление миссией и заботу о ее нуждающихся обитателях. «Все дело в том, что Грейс обладает завидной способностью вновь возрождаться для любви, — думала Мона, — в точности как ящерица, у которой отрастает новый хвост взамен оторванного». Сама Мона такой способностью не обладала и прекрасно знала, что больше не способна любить кого бы то ни было. А без любви ей в жизни никто и не нужен. Кроме ее фермы.

Теперь-то она хорошо понимала, почему после смерти Карло Нобили ее мать выбрала самоубийство.

И хотя у самой Моны не хватало духу покончить с собой, она тем не менее совершила над собой своего рода моральное самоубийство. И хотя время от времени она виделась с тетей и крайне редко — с Джеффри и Тимом, она совершенно замкнулась в себе и вела чрезвычайно уединенный образ жизни, целиком посвятив себя своим пяти тысячам акрам земли и погибающим кофейным деревьям, которые были всем, что у нее осталось. Что касается ее ребенка, Деборы, то она передала ее заботам няньки в тот самый день, как девочка родилась, и больше к ней не прикасалась. Она считала, что этот ребенок появился на свет в результате бесплодного, неестественного акта и потому не имел права на жизнь.

Но сейчас Дебора жила дома, потому что школы закрывались, а гувернантка скоро уедет. Неожиданно Мона оказалась в крайне неприятной для себя ситуации.

— Если вы позволите мне высказать свое мнение, — начала миссис Уадделл, — лучше бы вам все продать и уехать вместе со всеми, миссис Тривертон. Скоро декабрь, а это не лучший сезон для тех, у кого белая кожа.