Она шагнула за порог и влилась в оживленную толпу пешеходов. Шла как во сне, позволяя людскому потоку увлекать ее за собой. Погибла вся семья! Щемящее чувство, возникшее при этих словах, исчезло, оставив после себя невыносимую пустоту, словно умерла часть ее самой.

Она шла, как ей показалось, целую вечность: пересекая оживленные улицы; слушая протяжные гудки машин, которые сигналили ей, когда она выходила на дорогу, не посмотрев предварительно в правую сторону; смешиваясь с толпой африканок, идущих на высоких каблуках и в модных платьях, не замечая калек и попрошаек в лохмотьях; игнорируя навязчивых юношей, пытающихся продать ей плетеные браслеты и корзины; наталкиваясь на туристов, торопливо идущих сплоченными группами. Дебора шла мимо охранников в униформах, стоявших у дверей дорогих магазинов; мимо проституток с огромными золотыми кольцами-серьгами в ушах; мимо полицейских в плохо сшитых формах; мимо женщин, сидящих на тротуаре с голодными детьми на руках. По запруженной машинами дороге ехали блестящие «мерседесы», прятавшие за своими тонированными стеклами важных пассажиров; боролись за место колымаги-такси; пробивали себе путь к выезду из города груженные туристами микроавтобусы; плелся автобус, настолько нашпигованный людьми, что те висели по бокам.

Дебора вспомнила первую ночь, которую провела в охотничьем угодье «Килима Симба» когда-то разбитым посреди джунглей палаточным лагерем. Она вспомнила, как ее мать сказала дяде Джеффри, что уезжает с Тимом Хопкинсом и не хочет брать дочь с собой. Дебора проплакала всю ночь в палатке, которую делила с Терри, а Терри — тогда ему было всего десять лет — успокаивал ее как мог.

Наконец Дебора остановилась. Она поняла, что зашла на территорию университета Найроби.

Шестнадцать лет назад она училась здесь у таких людей, как профессор Муриуки. Спустившись по тропинке и увидев перед собой отель «Норфолк», она поняла, что здесь некогда стояла старая тюрьма и на этом самом месте, быть может, был убит Артур Тривертон. По иронии судьбы, это место сегодня было частью территории университета Найроби.

Дебора вернулась к своему отелю.

Заказанная машина еще не приехала, поэтому она подошла к газетному киоску и купила газету. За витринами магазинов, расположенных вдоль пассажа отеля, был выставлен дорогой антиквариат: средневековые эфиопские Библии; старинное арабское седло; железные подсвечники из Конго; ожерелья из Уганды. Сувенирные лавки предлагали широкий ассортимент «подлинных шедевров народного творчества», открытки, путеводители и футболки с изображениями львов, гиппопотамов, терновых деревьев на фоне заката. Магазины готового платья были роскошными и дорогими: они предлагали различные «ансамбли для сафари», которых пятнадцать лет назад и в помине не было.