Роберт помог отцу выбраться из ванны и завернуться в полотенце. После этого старик оттолкнул сына, который мысленно все еще витал в прошлом, и пронзительно закричал:

— Бетани, шлюха, где же ты?

Роберт в отчаянии закрыл глаза:

— Папа, не надо!

Старик посмотрел на сына. В его глазах горела злоба.

— Эта шлюха спала со всеми подряд. С моим боссом, с моими друзьями, со всеми.

Роберта тошнило от его слов.

— Она втянула моего ребенка в свой разврат. Настраивала его против меня! Она грозилась забрать его у меня. — Голос отца становился все тише. Прежняя сила покинула его.

Роберт вспоминал, как подбегал к матери, обхватывал ее ноги своими ручонками, пытаясь защитить от отца. Она смеялась, брала его на руки и с презрительной усмешкой смотрела на мужа.

— Ненасытная сука, ни один мужчина не мог ее удовлетворить. Она имела их одного за другим. Иногда двоих или троих за вечер. Шлюха. Шлюха с лицом ангела. — Казалось, отец разговаривает сам с собой.

Роберт смахнул выступивший на лице пот. Невыносимо было слушать отцовские крики. С тех пор как отец постарел и превратился в дряхлую развалину, настоящее перестало его волновать. Он вернулся туда, в прежнюю жизнь, в ту жизнь, где была она. Их жизнь распалась на две части: до ее ухода и после. Она бросила мужа и сына, убежав с черноволосым красавцем, который, к несчастью, оказался сутенером.

Джон Бейтман не позволил ей взять ребенка с собой, но, оставшись с сыном вдвоем, практически забыл о его существовании. Его занимало лишь собственное горе, которое буквально раздавило его, сломало его жизнь. Он не имел представления, что делать с маленьким мальчиком, который не переставая плачет и зовет мать, который отталкивает отца своими маленькими ручонками, едва тот приблизится к нему. С сыном, который не желает признавать отца и мечтает лишь о том, чтобы убежать из дома на поиски матери — матери, по сути дела, бросившей не только отца, но и его самого.

Каждый день Роберт снова и снова переживал ужасную сцену ее ухода. Ее лицо — само презрение, когда она смотрит на мужа.

— Джонни, отдай его мне. Я заберу его с собой. Он скоро привыкнет к новой жизни.

Но отец непреклонен, несмотря на яростный протест маленького Роберта, который изо всех сил пытается вырваться из крепких отцовских рук.

— Чтобы я отпустил моего сына с этим сутенером, Бет? Чтобы ты воспитала его таким же грязным, как ты сама, в своем порочном мире? Никогда! Пока я жив, мой сын будет со мной!

Она смеется в ответ, запрокинув красивую головку:

— Хорошо, ты его получишь. Я могу иметь еще детей, если захочу. Я могу получить от жизни все, что захочу. Кажется, я уже доказала тебе это. Получай его. Он твой.