Мир изменился. То, что раньше виделось Дэну четко и ясно, утратило яркость, сделалось призрачно-зыбким. На своих друзей он смотрел теперь словно через запотевшее стекло. Но все остальное, невидимое обычным взглядом, вдруг проявилось с фотографической четкостью. Теперь он отчетливо видел светящиеся нити, удерживающие Ксанку над землей. Видел укрытые под слоем пепла, рассыпанные то тут, то там золотые безделушки, видел, как припали к земле волки…

«Они не тронут тебя. Они чувствуют, что теперь ты — это я. Вперед!»

Дэн шел, волки покорно расступались.

«Мне нужен нож».

Каким-то немыслимым образом он знал, какой нож, чувствовал, где он сейчас. Всезнание — еще одна особенность неживого существования.

Путь в несколько метров показался ему длиною в вечность. Гарь морочила, хлестала по лицу зеленым ветром, душила пеплом, но Дэн продолжал идти. Наверное, без помощи Лешака он бы непременно заблудился в этой круговерти, но чужая несгибаемая воля толкала его непослушное тело вперед. До тех пор, пока его вытянутые руки не коснулись Ксанкиных лодыжек.

— Девочка моя, мне нужен мой нож. — В этом пепельном мире Дэн не понимал, он это говорит или Лешак, а руки уже шарили по Ксанкиной одежде, ощупывали, обыскивали, до тех пор пока ладонь не коснулась костяной рукояти.

Взмах ножом — и рассеченные невидимые путы упали к его ногам. Ксанка тоже упала, Дэн едва успел подхватить ее бесчувственное тело. Волки, отпущенные на волю, заметались по периметру гари.

«Позволь им уйти. Они устали. Они не станут нападать на твоих друзей».

— Как?! Как я могу их отпустить?

За пределами гари послышались выстрелы…

— Я скоро вернусь. Я быстро. — Дэн бережно положил Ксанку на землю, шагнул навстречу волкам.

— Не стреляйте! — Теперь друзья казались ему не живыми людьми, а призраками.

Они послушались, выстрелы стихли.

«Вы можете идти, я вас отпускаю…»

Оказывается, разговаривать с волками легко. Волки подчинились его воле…

— Стоять! Не сметь! — Голос Леси был похож на визг. — Я кому сказала, безмозглые твари?!

Мгновение Дэн наблюдал, как растворяются в темноте серые тени, а потом шагнул обратно в пепельную круговерть, к своей Ксанке…

— …Как ты осмелился?! Как ты посмел стать на моем пути?!

В самом центре гари, прислонившись спиной к стволу мертвого дерева, сидел черноволосый мужчина. У ног его лежала Ксанка…