Любовные романыФамильный оберег. Камень любвистр 221
Светлый фон
— Я не с ними! И слава богу, Ева это поняла! Но я должна кое-что рассказать, чтобы ты тоже понял, наконец… — Татьяна с трудом перевела дыхание. — Можешь назвать это фантазиями художника, мистикой или просто бредом сивой кобылы, но только выслушай, не отмахивайся, не смейся и не смотри на меня как на сумасшедшую… Возможно, это тебе и поможет в чем-то…

— Хорошо, рассказывай, — Анатолий пододвинул стул и устроился напротив. — Обещаю, что выслушаю со всем вниманием, на какое только способен. Единственно, — он, как прилежный школьник, поднял руку, — можно ли задавать вопросы во время твоего повествования?

— Хорошо, рассказывай, — Анатолий пододвинул стул и устроился напротив. — Обещаю, что выслушаю со всем вниманием, на какое только способен. Единственно, — он, как прилежный школьник, поднял руку, — можно ли задавать вопросы во время твоего повествования? — Хорошо, рассказывай, — Анатолий пододвинул стул и устроился напротив. — Обещаю, что выслушаю со всем вниманием, на какое только способен. Единственно, — он, как прилежный школьник, поднял руку, — можно ли задавать вопросы во время твоего повествования?

— Можно, — улыбнулась Татьяна, — если тебя что-то заинтересует.

— Можно, — улыбнулась Татьяна, — если тебя что-то заинтересует. — Можно, — улыбнулась Татьяна, — если тебя что-то заинтересует.

Она забралась на топчан с ногами, закуталась в плед и начала свой рассказ, стараясь смотреть поверх головы Анатолия, чтобы, не дай бог, не заметить усмешку на губах или недоверие в глазах. Но тяжело дались только первые фразы, затем она забыла обо всем и уже не рассказывала, а словно воочию переживала те события, которые странным образом воплотились в удивительные видения…

Она забралась на топчан с ногами, закуталась в плед и начала свой рассказ, стараясь смотреть поверх головы Анатолия, чтобы, не дай бог, не заметить усмешку на губах или недоверие в глазах. Но тяжело дались только первые фразы, затем она забыла обо всем и уже не рассказывала, а словно воочию переживала те события, которые странным образом воплотились в удивительные видения… Она забралась на топчан с ногами, закуталась в плед и начала свой рассказ, стараясь смотреть поверх головы Анатолия, чтобы, не дай бог, не заметить усмешку на губах или недоверие в глазах. Но тяжело дались только первые фразы, затем она забыла обо всем и уже не рассказывала, а словно воочию переживала те события, которые странным образом воплотились в удивительные видения…

— Вот и все! — наконец сказала она и печально улыбнулась. — Острог сгорел, Айдыну похоронили, Мирон с сыном вернулся в Краснокаменск. Олена осталась при нем — нянькой для малышей. Вырастила и Михаила Бекешева, и своего сына от врага Айдыны Тайнаха… А серьги Айдыны, как видишь, добрались до меня…