Сева, которому я периодически названивала, уверял меня, что «Зинуля — прелесть» и что все у них идет отлично. Он представился Зине моим братом, неожиданно вернувшимся из командировки. Сева сам придумал себе такую легенду, хотя я и пыталась в доступных выражениях объяснить ему, что неожиданно из командировки возвращаются только мужья. Самое приятное, что эта прелестная Зинуля даже не спросила, куда делась его сестра. Зато она не переставая донимала Севу вопросами про Васю, который почему-то перестал навещать ее вечерами. Видимо, Сева его спугнул.

Если честно — ожидание всех порядком утомило. Либо мы ошиблись в прогнозах, либо убийца оказался патологически нерасторопен. Он не спешил начинать охоту на Дуню, не пытался разыскать Резвушкину и вообще не проявлял никаких признаков жизни. Вася злился, звонил по телефону и ругал меня за передозировку фантазий в моем, как он выражался, хилом организме и паскудно врал, что своими навязчивыми идеями я увела его от правильной версии. От какой именно, он скрывал.

За годы тесного общения с Васей я привыкла, что во всех наших неудачах виновата я, а все удачи, умные мысли и героические поступки — его. То есть привыкла к махровой несправедливости. Но сейчас я сама чувствовала себя виноватой. А вдруг мы действительно ищем убийцу не там и весь огород с возрождением Резвушкиной, привозом в Москву сиротки Зины и шантажом Трошкина придумали зря? Вдруг ни Трошкин, ни Иратов не имеют к убийству никакого отношения? А убийца — Татьяна Эдуардовна Ценз, Элеонора Симкина или вовсе никому не известный человек, тайком пробравшийся в пансионат.

Дуня тоже за последние два дня заметно скисла. Вот загадочность нашей женской души: сначала паниковать и бояться собственной тени, а потом негодовать, почему же убийца к нам не торопится!

— Не для того я стала приманкой, чтобы на меня так демонстративно не обращали внимания! — возмущалась Дуня. — Неприятно работать сыром в мышеловке, тем более что ни одна сволочная мышь и близко ко мне не подходит. Зажрались!

На сегодня мы с Дуней запланировали два ответственных мероприятия: она собиралась к Трошкину для завершения переговоров, а я — в «Секс-моду» в костюме Резвушкиной. Вопреки Васиным запретам я намеревалась воспользоваться все тем же рыжим париком и теми же темными очками в пол-лица. Мы не теряли надежды, что, активно нарываясь на неприятности, мы на них все-таки нарвемся.

Дуня ушла из дома сразу после завтрака, а мне еще предстояло помыть посуду и вынести мусор. В тот момент, когда и я, уже одетая, накрашенная, возилась в передней, пытаясь ухватить два больших пакета с мусором и сумку, в которой лежала одежда и парик Резвушкиной, раздался звонок в дверь. Будучи в полной уверенности, что это Дуня, которая перманентно что-то забывала и возвращалась с полпути, я открыла дверь не спрашивая: «Кто там?» Передо мной стоял коротко стриженный молодой человек с маленькими глазками, в спортивном костюме и с портфелем под мышкой. Мне с детства нравятся такие гармоничные сочетания: портфель из хорошей кожи и спортивный костюм. Почти как коньяк и селедка.