— Извините, Александр Дмитриевич. Я не знала, что моя шутка, пусть даже дурацкая, так вас заденет. Извините еще раз. До свидания.

— Подождите! — Трошкин, наконец, очнулся и вынырнул из транса. — Подождите. Неужели вы сами придумали вот так нарядиться?

— А кто, по-вашему, это придумал?! — перешла в наступление я. — Вся «Секс-мода», да что там — пол-Москвы говорит о том, что к ним в редакцию ходит страшная лахудра в рыжем парике и зеленом пончо, называет себя Резвушкиной и грозится открыть миру всю правду о вас и об Иратове. Я лично ни секунды не сомневаюсь, что никакая она не Резвушкина, а обыкновенная авантюристка. И что вас таким дешевым способом стараются напугать. Вот я и…

— Правда? — Трошкин повысил голос. — Правда?

— А вы можете придумать какое-то другое объяснение? — ехидно спросила я. — Интересно, какое?

— Да, действительно. — Трошкин смутился. — Какое? Не знаю. Спровоцировать меня, например.

— На что? Впрочем, хотя мне совершенно не хотелось вас провоцировать, тем не менее удалось. Вы меня чуть не побили. Жаль, что здесь не было фотокамер.

— Ну уж…

— Да. Кстати, Александр Дмитриевич, если бы я действительно хотела сыграть эту роль и напугать вас по-настоящему, то уж не стала бы признаваться вашей Марине, кто я такая. Ладно, не смею вас дольше отвлекать от государственных дел, я видела — вы так увлеченно работали с бумагами. До свидания.

На этот раз Трошкин не стал меня задерживать.

Отойдя от фонда «Наша демократия» на безопасное расстояние, я уселась на лавочку и принялась обдумывать ситуацию. Итак, какие выводы можно сделать? Марина почему-то не рассказала своему шефу о том, что происходило в приемной утром, пока Дуня разговаривала с Трошкиным. И он, соответственно, не знал, что я уже облачалась в парик, пончо и очки прямо на глазах его любимой секретарши. Почему Марина не рассказала? Вряд ли она скрыла этот факт специально, скорее, просто не придала ему значения. К тому же, судя по всему, ей неприятны любые воспоминания обо мне. Однако Трошкин откуда-то прекрасно знал, как выглядит придуманная мною Резвушкина, и его напугал именно мой дурацкий наряд. А это значит, что прав Гоша — студентку Краснову подослал к Симкиной не кто иной, как Трошкин.

А раз так, то зачем мне идти к Иратову и пугать бедного человека? Да и Трошкин, если узнает о моем визите к Иратову, заподозрит неладное. Пошутила разок, напугала человека — и достаточно. Шутка — продукт одноразового использования, как шприц, и перебарщивать в таких вещах нельзя. Впрочем, поговорить с Иратовым стоит и показать ему кое-что тоже.