И вот, по прошествии нескольких лет, момент назрел, я решила, что неплохо было бы вашу бригаду немного пощипать, тем более что у многих парней в вашей компании водились деньжата, и немалые. Но чтобы иметь полную свободу действий, свободу от любых, даже малейших, подозрений, Инга Абалкина должна была бесследно исчезнуть и вместо нее должна была появиться другая женщина, не имеющая ни малейшего отношения к ней, не вызывающая подозрений. Дело было за малым — надо было подыскать достойную кандидатуру, которая, с одной стороны, хотя бы мало-мальски походила на меня, пусть самыми общими параметрами — рост, вес, возраст, а с другой — имела бы свободный выезд за границу. Остальное довершила бы косметика и небольшая пластическая операция по изменению формы лица и глаз…

И вот я нашла такую кандидатуру. Это была американская репортерша Кэтрин Мэйфлауэр, которая обреталась в Москве, поскольку была одержима единственной целью — разоблачением русской мафии. Мне было легко с ней подружиться — пара намеков на близость к интересующим ее мафиозным кругам, и она прилипла ко мне намертво. У меня было достаточно времени, чтобы изучить Кэтрин, ее жизнь, ее походку, одежду, повадки, научиться подражать ее акценту и даже коверкать русскую речь. Я досконально изучила ее прошлую жизнь. Ее детство, ее работа в бюро AEN стали моим детством и моей работой. Ее родители — моими родителями. Даже если бы кто-либо из коллег Кэтрин и встретился со мной, то, думаю, они признали бы во мне госпожу Мэйфлауэр — с английским у меня никогда не было проблем, тем более последние три года, обдумывая свою аферу, я занималась с университетским преподавателем, а речь Кэтрин, ее язык, ее взгляды на жизнь, ее любимые книги и ее биографию я знала в совершенстве. Маскировка не потребовала сильного напряжения с моей стороны. Я ждала только нужного момента.

И вот момент настал. Я совершенно случайно узнала, что Коля Ломакин, который непродолжительное время состоял в моих кавалерах, задумал тайно продать ресторан и удалиться от дел. Пятьсот тысяч баксов — слишком лакомый кусок, чтобы я могла пропустить его мимо рта! Но сначала мне нужно было влезть в шкуру этой дурочки Кэтрин и избавиться от своего законного супруга, который рано или поздно мог бы узнать меня и в овечьей шкуре. За остальных кандидатов на тот свет я не беспокоилась — мужчины, как я давно заметила, страшно не наблюдательны. Если женщина сменила блузку — им кажется, что она полностью переоделась, а если женщина перекрасила волосы или надела парик — им кажется, что перед ними другая женщина.