– Он что-нибудь вспоминает? – спросил Сергей Иванович Машу при встрече.

– Видимо, да, но ему еще тяжело говорить, – сообщила она, – пока он спросил, где находится и давно ли в таком состоянии.

– Мария Петровна, вы уж как-нибудь подготовьте его к нашей беседе, – взмолился Сергей Иванович.

– Я помню. Попробую, – вздохнула Маша.

В течение нескольких дней она действительно старалась подготовить брата к разговору с Сергеем Ивановичем. Осторожно, обходя острые углы, Маша объясняла Борису, как он оказался в этом госпитале, спрашивала, помнит ли он как получил рану, неуверенно говорила что-то о программе защиты свидетелей. Борис слушал, но почти никак не реагировал. Когда Маша начала сомневаться в том, что она делает, неожиданно спросил:

– Соболев жив?

– Конечно! – встрепенулась Маша. – Прости, я не сказала тебе…

– Значит, ты получила записку? – Борис вздохнул облегченно.

– Да! У тебя все получилось! Террористов обезвредили, Из семьи Соболевых никто не пострадал.

– Слава Богу…

– Борис, – робко начала Маша, – ты ведь понимаешь, что от тебя ждут ответов на некоторые вопросы?

Он слегка кивнул.

– Когда?

– Как только доктор разрешит, – сообщила Маша, – это очень важно. Сергей Иванович надеется, что ты сможешь помочь.

– Кто такой Сергей Иванович?

– Он как раз занимается всем этим делом, – неопределенно ответила Маша.

– Вику взяли?

– Пока нет, – Маша развела руками.

– Понятно… Значит, охота продолжается? – он горько усмехнулся. – Маша, как ты думаешь, меня можно простить? – он спросил совсем тихо, но Маша, словно ждала от него этих слов, поспешно склонилась, коснулась губами его щеки:

– Конечно, Боренька, конечно, родной.