Они покинули Трапезную, пересекли двор, и Маша снова испытала тот невыразимый трепет, что появлялся в ней, когда она приближалась к белоснежному храму, где покоились мощи Сергия Радонежского.

Древние стены, величественные и строгие, увенчанные золотыми куполами, простое каменное крыльцо, двустворчатые тяжелые двери: и вот, они уже внутри, когда благодатный сумерек, подсвеченный лишь огоньками лампад и свечей, окружает, заставляя замолкать в благоговейном трепете перед великой святыней.

В течение нескольких веков люди постоянно возносили здесь свои молитвы, и храм, словно воспринял их и теперь стоял, казалось, благодаря бесконечно возвеличенному Слову. Он перестал быть просто зданием; теперь, одухотворенный, омытый слезами благодарности и скорби, храм стал святыней, хранящей другую святыню. Он стал единым целым: Храм стал Сергием, или Сергий стал храмом, причем, не только здесь в тварном мире, но и там, в мире горнем. Одно перетекало в другое, сообщалось, множилось и продолжало свое служение.

Маша так чувствовала, так знала! Она была уверена, что каждое ее слово, каждая мысль, даже невысказанная, будут услышаны здесь. Она верила, и вера ее не оскудевала, потому что получала подтверждение.

– Борис поправляется, – тихо сообщила она отцу Варнаве, когда они вышли из храма.

– Слава Богу! – священник осенил себя крестным знамением. – Ну, дети, пойдем ко мне в гости, заодно и позавтракаем.

В келье ничего не изменилось, такая же чистая и простая обстановка, так же мерцает лампадка под образами, солнце легло широкой полосой на подоконник, с него скользнуло на пол, прильнуло ласково к вошедшим людям.

– Ну, что, молодежь, чайку попьем? – улыбнулся отец Варнава.

– Не откажемся, правда Ваня? – просила Маша.

Он только кивнул в ответ.

– Я сейчас распоряжусь, чтобы нам с вами тут позавтракать. Присядьте пока. – Он вышел, оставив Ивана и Машу вдвоем.

– Маша, вам, наверное, поговорить надо с отцом Варнавой? – спросил Иван, – может быть, мне лучше уйти? Я бы подождал вас, пока вы закончите, а потом мы могли бы немного погулять, погода замечательная…

– Останься, Ваня, – попросила Маша, – у меня нет от тебя никаких секретов. Наоборот, я приехала с огромной радостью, и мне просто необходимо поделиться ею. Так уж сложилось, что я не могу говорить о ней открыто, от этого зависит жизнь других людей, близких и дорогих мне.

– Здесь вы в безопасности, никто не сможет вам навредить. Ни вам, ни вашим близким, – уверенно сказал Иван.

– Вот-вот, ты понимаешь меня! – обрадовалась Маша. – Знаешь, бывают такие вопросы, на которые, кажется, ответов и не существует; мало того, спросить не у кого, или нельзя. Так и у меня в последнее время таких вопросов накопилось – уйма! Куда ни пойду – везде тупик. Совсем было отчаялась!