Толпа взорвалась ревом тысячи глоток.

— Прекрати.

— Попробую, — ответил Рорк, поднося к губам ее руку, — если ты прекратишь меня соблазнять.

— Хорошо, я подумаю над этим.

Это всего лишь часть операции, напомнила она себе, когда на нее налетела стая репортеров. Часть плана. Часть западни.

«О, да, это прекрасный вечер, я так давно его ждала, да-да, платье от Леонардо. Чьи туфли? Мои туфли…»

Последняя фраза вызвала приступ истерического смеха у репортера какого-то модного журнала.

Ева шагала вперед. Красную дорожку она воспринимала как вызов, как брошенную перчатку — улыбалась, отвечала на вопросы, стреляла глазами, слушала сводки коллег, — пока ничего подозрительного, — держала в поле зрения Мавис и Пибоди. Она увидела Надин, всю в струящемся серебре, и Миру в элегантном наряде насыщенного кораллового оттенка. В отличие от супруги, Деннис Мира явно чувствовал себя не в своей тарелке. Зато какой красавчик! Что касается шефа Уитни, то он оставался самим собой рядом со своей царственной, хотя и слегка пугающей супругой.

Затем Еву кто-то окликнул. Она обернулась и увидела Марло под руку с Мэтью. Сладкая парочка торопилась ей навстречу.

— Даллас, ты здесь! Знала бы ты, как я боялась, что ты, гоняясь за каким-нибудь убийцей, забудешь про нашу премьеру. Как я рада видеть вас обоих! Честное слово, мы ждем не дождемся премьеры, ну, и всего с ней связанного.

— Мы тоже, — ответил Рорк, протягивая руку. — Рад тебя видеть, Мэтью.

— И я. А еще я рад снова оказаться в Нью-Йорке.

Откуда ни возьмись слетелась стая фоторепортеров и взяла их в плотное кольцо. Марло, как истинная актриса, тотчас сменила позу: встала рядом с Евой и обняла ее за талию.

Слишком близко, подумала Ева, однако заставила себя слегка расслабиться. Марло с ее гривой светлых волос вряд ли кто-то примет за Еву Даллас.

— Пойдем лучше в зал, — прошептала Марло ей на ухо, меняя для фотографов позу. — Здесь даже с обогревателями холод жуткий. А эти репортеришки не отстанут от нас, пока мы не уйдем.

— Я только за. Пока что все идет по плану. — Ева встретилась глазами с Пибоди, давая той знак.

За этим тотчас же последовали новые приветственные возгласы, еще сильнее защелками и застрекотали видеокамеры, еще громче зазвучали комплименты.

— Ты замерзла, — сказал Рорк и повел их всех за собой ко входу в кинотеатр.

Красная дорожка продолжилась. Правда, толпа, состоявшая из избранной публики, значительно поредела, а шум почти стих.

Ага, вот и Стерлинг Александер, подумала Ева. Довольный собой, потягивает коктейль, загнав в угол режиссера картины Мейсона Раундтри.