«Тазик поставьте, чтобы на пол не пролить, — деловито суетился Самойлов, — ведь народное добро, каждая капля на учете».

Один из работников ОБХСС подставил таз под батарею, другой разводным ключом маханул…

И полилась в стакан желто-коричневая жидкость. Директорша застонала и от избытка чувств рухнула в обморок.

Самойлов закрыл глаза от того же самого…

Дедушка замолчал, неотрывно глядя в одну точку.

— Конечно, на суд, где ей дали пятнадцать лет с конфискацией, он не пришел? — усмехнулся внук.

— Не пришел, — подтвердил дед. И после выразительной паузы добавил: — Потому что суда не было. Ведь из батареи не коньяк лился, а обыкновенная ржавчина… А Самойлов тоже поначалу не верил, что там вода. «Быть того не может, — кричал, — в первый раз со мной такое, чтобы я не смог даму на чистую воду вывести!» Самолично выпил семь стаканов ржавчины и свалился с кишечной коликой. Доставили его в инфекционный бокс, где он месяц валялся в страшной истерике, приговаривая: «Благородный коньяк ржавой водой разбавлять — это варварство!»

И напрасно директриса ему шоколадные конфеты в реанимацию носила, он их не ел, а только страшно смеялся и крошил их птицам, как хлеб. А от медиков прятался под кроватью, откуда хватал медсестер за выступающие части тела, подозревая в них скрытые полости с медицинским спиртом.

А что директорша?.. Директорша осталась на своем законном месте. Эта ушлая женщина продолжала гнать по трубам с завода коньячный спирт, хранить его в батареях, разливать в ванной и толкать налево, деля выручку с кем нужно. Потому что у нее свои люди наверху сидели, которые своевременно ей о прибытии Самойлова сигнализировали, чтобы она успела спирт из батарей слить и водой их заполнить.

Так бесславно погиб товарищ Самойлов — из-за женщины!

К чему это я говорю, Венечка, — продолжил дед, — дамы — дело ненадежное. Ты думаешь, что каждая из них — одно, а она — совсем другое, а потом обернется вообще в третье… Ну, разоблачили мы Кукушкину, а толку? Мы же правы, а нас же — по сусалам.

— За такие мизерные деньги столько унижений! — согласился внук.

В этот момент, прервав ход семейной беседы, раздался стук в дверь. Мелодичный голос осведомился:

— Можно к вам?

Дедушка и Веня переглянулись. В контору вплыла дамочка в темных очках и пышной прическе.

— Вчера наблюдала ваше выступление по телевизору, — прощебетала она, красуясь и даже немного кокетничая. — Я в полном восторге! Как вы их разоблачили, этих интриганов, а?! Знаете, мне тоже кое-кого разоблачить надо… Я, кстати, заплачу!

— Мы дорого берем, — предупредил Веня, отнимая от глаза подтаявший лед.