Бо вытащил из портфеля второй вариант сметы и передал его Гибу.

Гиб долго смотрел на поданный ему лист.

— Да, тебе, похоже, крепко полюбились каннеллони.

Он опять передал лист Сэлу, но на этот раз его перехватила Бьянка.

— Идиот, — сказала она по-итальянски, — при чем тут каннеллони? Ему полюбилась твоя дочь!

Гиб откинулся на спинку стула, побарабанил пальцами по столу.

— Как скоро ты можешь начать? — спросил он, протягивая руку для скрепления договора. 

23

23

— Бо, ты не обязан лишаться прибыли подобным образом, занижать свои расценки только из-за того, что это моя семья.

— Гм… — Не открывая глаз, Бо поглаживал ладонью ее ногу. — Ты что-то сказала? Я в коме от каннеллони, осложненной сексуальным опьянением.

Что ж, это понятно, подумала Рина. Он съел три гигантские порции каннеллони, приготовленные ее матерью, прежде чем они — наконец-то! — отдали должное полу у него на кухне.

— Ты хорошо работаешь и заслуживаешь, чтоб тебе хорошо платили.

— Мне платят. Я только что съел первый взнос. Это выгодный бизнес, — продолжал Бо, предвосхищая ее возражения. — «Сирико» — это местная достопримечательность. Эта работа покажет всем, на что я способен, люди начнут обо мне говорить. Твои родичи — первые по части беспроволочного телеграфа.

— Ты хочешь сказать, что мы болтуны?

— Поговорить вы любите, это точно. У меня с самого ужина в ушах звенит. Нет, я ничего плохого сказать не хочу, — поспешно добавил Бо. — В конце концов, мне даже удалось убедить твоего дядю.

— Дядя Сэл — старший из маминых братьев, известный крохобор. Мы все равно его любим.

— Они получили выгодную сделку, я получил работу, которая мне нравится, и в придачу — бесплатную рекламу. Да еще и право — о боже, боже! — поглощать стряпню твоей матери до самой смерти.

— Ты забыл сексуальный бонус.

— Это личное. — На этот раз Бо пробежался пальцами по ее бедру вверх и вниз. — Не входит в сделку. Но поскольку я тут возился с кое-какими планами по ремонту твоего дома, можешь отвести меня наверх и подкупить новыми сексуальными услугами.