— Я видел, как увозили пожарного. — «В черном мешке», — добавил он мысленно. — Мне очень жаль.

— Убитая женщина была вдовой одного из детективов, которые арестовали его отца за поджог «Сирико». Он сделал свой ход. Теперь мяч на нашем поле. Теперь уже неважно, что мы знаем, кто он такой. И неважно, что мы знаем, зачем он это делает. Для него это уже не имеет значения. Важно, что он может это сделать. Мне придется просить тебя об одолжении.

— Только скажи…

— Не возвращайся домой. Позвони Брэду, переночуй сегодня у него. Или у Мэнди. Или у моих родителей.

— Как насчет компромисса? Я не поеду домой. Я буду ждать тебя тут.

— Это займет много часов, а помочь мне тут ты ничем не можешь. Возьми мою машину. Я поеду с О’Доннеллом. Сделай мне одолжение, будь так добр. Договорились?

— При одном условии. Когда закончишь, ты тоже не поедешь домой. А если поедешь, позвони мне заранее. Я тебя там встречу.

— Ладно, это честно.

На минуту она прижалась к нему, он обнял ее за плечи.

Мимо, завывая сиреной, пронеслась машина «Скорой помощи». Она везла кого-то, кому еще можно было оказать помощь. А Рина, пройдя сквозь дым, вернулась туда, где никакой надежды не было. 

29

29

Душная жара висела в воздухе подобно пропитанному потом ватному одеялу, пока Джон Мингер плутал по незнакомым ему улицам Бронкса. Звонок О’Доннелла заставил его отказаться от намерения свернуть с шоссе, найти какой-нибудь мотель, отоспаться и отправиться на поиски Джо Пасторелли утром.

Даже вооружившись картой, распечатанной из Интернета, он пару раз свернул не туда. По своей вине, признал он, ерзая и стараясь найти удобное положение за рулем после четырех часов езды.

«Старею, — подумал Джон. — Скриплю помаленьку, но старею».

Зрение у него было уже не то, что раньше, и вести машину в ночное время было тяжело. А ведь, казалось бы, совсем еще недавно… Когда же, черт побери, он успел состариться?

Бывало, он работал по сорок восемь часов подряд и держался на паре чашек кофе. Но в те времена у него была работа, которая могла продержать его на ногах двое суток, напомнил он себе. Те дни миновали.

Он не считал выход на пенсию наградой за достойную карьеру. По его мнению, это была пустота, пропасть, заполненная бесконечными часами скуки, отравленная воспоминаниями о работе.

Наверное, глупо было проделывать весь этот путь на машине, но Рина пришла к нему, попросила о помощи. Для него это значило куда больше, чем пенсия и золотые часы на память.

Но к тому времени, как он нашел нужную улицу и начал искать место для парковки, глаза у него были как песком засыпаны, а затылок ломило от боли.