Макс выключил душ и натянул простые джинсы и синюю футболку. Затем покинул квартиру, сел в свой черный Феррари и включил зажигание.

Он тут же подумал о Саре. Они не разговаривали уже больше суток. Конечно, если подумать, они никогда не болтали целыми днями, да и виделись не так часто, но сейчас, его как никогда беспокоило то, что они так долго не общались. Каким же он был идиотом тем вечером. O Mio Dio, неужели он не мог просто отнестись к ней, как к сестре? Ведь он всегда так к ней относился, но почему же именно сейчас эта мысль казалась ему невыносимо глупой. Сара ему не сестра, да, и он прекрасно понимал это, но тогда почему же он беспрестанно твердил себе обратное? Он пытался уверить самого себя в том, что их связывает нечто большее, сродни семейным узам, и с этим была согласна его голова. Но все остальное решительно бастовало. Но он не мог позволить себе причинить ей боль, вот почему тогда он остановился. Это был не просто эксперимент. Да, он хотел удостовериться, что она желает его так же сильно, как и он её, но главным двигателем для его остановки было именно то, что боялся все изменить между ними. Он не хотел заставлять Сару страдать. Провести с ней ту ночь было бы всё равно, что ходить по раскаленным углям. С каждым шагом становилось бы все больнее.

Сара всегда была для него той, на кого он мог положиться в любой ситуации. Когда ему нужна была помощь, она всегда выручала его, и не только его, всю их семью. Вот и сейчас, когда ему пришла в голову эта дурацкая затея с подставной невестой, она, не задумываясь, согласилась подыграть ему.

Почему? Почему в ней было столько добра и любви к окружающим и столько ненависти и несправедливости к самой себе? Он видел, как с каждым днем она умирала всё больше и больше, он знал, что чувство вины за произошедшее тем вечером до сих пор грызет её изнутри. Но она не была виновна в том, что случилось, она не могла знать, что именно в эту секунду этот подонок садился пьяным за руль. Пьяным. Макс горько усмехнулся. Он ненавидел пьяных людей. Он ненавидел все, что они собой олицетворяли. И он понимал Сару, которая жила с этой болью уже пять лет.

Макс завернул за угол и остановил машину, заглушив мотор. Им нужно поговорить. Даже не столько о том, что чуть не случилось между ними, а скорее о том, что творилось у неё внутри. Он видел, что ей тяжело и понимал, что с каждым днем, ей почему-то становится только хуже. Макс поднялся в квартиру и повернул ключ в замке. Он найдет способ убедить её поговорить с ним, совсем в крайнем случае, он может попросить Дженнифер ему помочь. Хотя его сестра была той ещё штучкой. Макс ухмыльнулся. Да, на её помощь в таких делах можно не рассчитывать. От неё можно дождаться только одной фразы: «Сам накосячил, сам и выпутывайся». И она будет полностью права.