- Я не понимаю… почему…

Макс пожал плечами.

- Возможно, ты просто была для него всем.

Она молча отвела глаза, пытаясь не уронить слез, но они уже текли по её щекам. Правильно ли он сделал, что рассказал ей все это? Разумно ли было давать ей повод ненавидеть отца, который всю жизнь души в ней не чаял и которого она так безумно любила?

Но, черт возьми, он просто больше не мог держать всё это в себе, ему нужно было выговориться той, кто понимает его боль, потому что чувствует то же самое. И совершенно не важно получала ли она телесные раны, душевные у неё были не меньше, если не глубже. Ведь видеть все это в детстве собственными глазами… Макс просто боялся представить, какого было маленькой девочке, которая с шести лет не видела в жизни ничего хорошего. И как бы она не говорила, что не помнит, он знал, что глаза никогда такое не забывают. Это отпечаток, который накладывается на человека и остается с ним навсегда. Он готов был поклясться, что воспоминания прошлого преследуют не его одного. Может быть, и не такие яркие, но зато такие же болезненные.

- Прости.

Джен замотала головой.

- Ты не виноват. Я просто… не знала… нет, то есть знала, - она немного запнулась, - но слышать все это от тебя, все равно, что переживать все это заново. Это безумно тяжело. И я… до сих пор не могу разобраться в своих чувствах, - Дженнифер издала печальный смешок, - Я не знаю, как мне теперь… жить с осознанием того, что ты был в таком аду.

- Всё хорошо, - Макс подошел к сестре и обнял её так, что Дженнифер уткнулась головой ему в живот. – Я не должен был говорить тебе всего этого, это моя ошибка. И я прошу за неё прощения.

- Но если бы ты не сказал, это было бы нечестно по отношению к тебе.