Черт бы его подрал! Её голова все ещё лежала на мужской груди в то время, как его рука обнимала её за плечо. Обнаженное плечо. Твою мать.

Так. Хорошо. У всего этого ещё есть шанс оказаться сном, или её личной фантазией, её устроил бы любой из этих вариантов. Ей просто нужно повернуться и удостовериться в том, что это не Макс. Да, это вполне мог быть не Макс. Почему нет? Она же свободная женщина, тем более, что вокруг неё всегда, так или иначе, были мужчины. Это мог оказаться Ларри с их офиса, он всегда ухлестывал за ней, или, к примеру, Мэтт из квартиры напротив, который вот уже полгода отчаянно пытается позвать её на свидание. Может, она, наконец-то, дала ему шанс? Сара закусила губу и тихо застонала. Черт возьми, кого она обманывает? Она могла практически со сто процентной уверенностью сказать, что её рука лежала на груди не у Ларри или Мэтта, а на груди Макса. Это его она целовала прошлым вечером, его имя выкрикивала и с ним достигала наивысшей точки наслаждения.

Сара осторожно сняла сильную мускулистую руку со своего плеча. Это была рука Макса. Точно. Определенно. Бесспорно. Она узнала бы её даже на ощупь с закрытыми глазами. Сара подавила очередной стон и приподнялась, чтобы взглянуть на мужчину, лежащего в её постели. Голова Макса была отвернута в сторону, а его левая рука лежала у него на животе. Его лицо было таким спокойным и таким… умиротворенным, что у Сары невольно защемило в груди.

Ну почему, почему она не могла просто оборвать это все? Просто взять и пресечь на корню?! Она словно специально дожидалась, пока у дерева прорастут большие и глубокие корни, чтобы потом с силой вырывать их из земли, причиняя ему боль. Она чувствовала себя опустошенной и разбитой. Обычно это не то состояние, которое девушка должна испытывать после ночи с таким парнем, но она испытывала именно это. Сара ещё раз окинула Макса взглядом: красивое атлетическое лицо, полные чувственные губы, немного широкий греческий нос, и невероятно пронизывающие голубые глаза, смотреть в которые больше мгновения, значило бы безвозвратно утонуть в их глубине. Сейчас она не видела их, но помнила. Помнила так, словно они были анимационной картинкой в её голове, нестираемой, не удаляемой картинкой.

Сара отвернулась в сторону и осторожно встала с постели, пытаясь успокоить свой участившийся пульс. Что она натворила? Почему не смогла устоять? «Мне будет больно… но как же мне плевать». Сара старалась делать глубокие вдохи, но горло пережимало с неконтролируемой силой. Она зажала рот рукой, чтобы сдержать вырывающийся крик, а другой включила холодную воду в ванной. «Я не хочу жить страхами, не хочу каждый день стоять на краю пропасти, боясь упасть вниз. Больше не хочу». Она, правда, не хотела, и понимала это не только головой, но и сердцем. Только что-то внутри неё, что-то неведомое ей, было несогласно с её планами. Она давно поняла, что думать о будущем – не её особенность. Жизнь научила её не поддаваться своим желаниям и не никому ничего не обещать. Она боялась этого. Боялась, что просто не сможет сдержать слова, потому, что вмешается то, что люди называют «судьбой». Она коварна, опасна, внезапна. Она нагрянет тогда, когда ты её совсем не ждешь, разрушит все твои планы и пройдет мимо тебя с высоко поднятой головой, ни разу не оглянувшись. Вот тогда ты и начинаешь жить, с опаской оглядываясь по сторонам. Сара горько усмехнулась. Если это вообще можно назвать жизнью.