- Я рад, - Макс стоял, прислонившись в заборчику на трассе, пока Дилан копался в своей Pagani Zonda R. – Но теперь я ещё больше злюсь на этого ублюдка.

- Потому что он скрывал правду? – Дилан с усилием надавил на гаечный ключ.

- Нет, - Макс вздохнул, - потому, что он держал маму возле себя все эти годы.

- Мне казалось, она осталась с ним по доброй воле.

- Да, потому что чувствовала, что обязана это сделать, хотя ни черта она не была никому ничем обязана.

Дилан оторвался от своей машины и облокотился о бампер, скрестив руки на груди.

- Ты не должен винить в этом себя.

- Я не виню в этом себя.

- Нет, черт возьми, ещё как винишь. Я знаю тебя не один год, Макс. И если я говорю, что тебя съедает чувство вины, значит оно, действительно, это делает. И плюс ко всему, тебя гложет что-то ещё, что, как мне кажется, не связано с твоей семьей и новостью о том, что у тебя есть нормальный отец.

Макс молчал, пока его друг выжидающе смотрел на него, ожидая, что он раскроется перед ним и скажет то, что так сильно на него давит. Он до дрожи хотел во всем признаться ему, рассказать о том, что с каждой секундой так бешено ускоряло его пульс и заставляло сердце стучать чаще. Воспоминание о девушке, которая за эти считанные дни стала для него ценнее воздуха, дороже любых сокровищ во всем мире, сокровеннее самых заветных желаний. Он любил его младшую сестру, но не знал, как его друг отнесется к этому. Не знал, поймет ли. Сможет ли принять и осознать то, что Сара уже выросла и что Макс сможет защитить её и никогда, никогда не даст её в обиду.