– Я хочу уйти, – сказала она прерывающимся голосом.

Он моргнул.

– Сэм…

– Я на грани срыва и хочу уйти. Сейчас.

Это шло вразрез со всеми его основными инстинктами, но Ричард кивнул.

– Я заберу все это с собой.

– Нельзя.

– Почему, черт возьми? Я не хочу, чтобы он еще хоть раз посмотрел на тебя. Даже на фотографиях.

– Никто не должен знать, что я была здесь. Если у него нет доспехов, тогда они у Пиколтов. Я не хочу их спугнуть.

– Речь идет не о том…

– Именно о том, о чем я говорю, черт возьми!

Пылесос дальше по коридору смолк. Саманта тут же метнулась к двери и выключила свет.

– Дело не только в доспехах, – сказала она, понизив голос. – Нас не должны застукать здесь.

По напряженному беспокойству на лице Сэм Рик понял, что она права – им нужно уходить и не оставить ни единого следа своего пребывания. Если горничная вызовет полицию, если копы в поисках злоумышленника войдут в эту комнату, они увидят все это. Есть улики или нет, полиция свяжет статьи с фотографиями и начнет преследовать Сэм, как никогда прежде. Преследовать их. А если полицейские обнаружат их в комнате…

– Ладно. – Ричард взял ее за руку, и Саманта стиснула его пальцы. – Давай выбираться отсюда. Веди.

Она заметно расслабилась, затем отпустила его руку и приникла ухом к двери. Хорошо. Она прекрасно знала свое дело, была лучше всех, о ком ему довелось слышать. Им обоим нужно успокоиться – по крайней мере, пока они не уберутся из этого проклятого дома.

Пылесос снова загудел, уже ближе.