– Я тоже тебя люблю. Теперь ты держишь себя в руках?

– Если ты можешь держать себя в руках, то и мне это под силу.

– Гм-гм. Почему я тебе не верю?

Они свернули в сторону лестницы.

– Хоть я и мечтаю размазать Тумбса в лепешку, вовсе не факт, что я так и поступлю, – произнес он, понизив голос. – По крайней мере, не сегодня вечером. Если он сам не даст мне повод, конечно.

– И каким должен быть этот повод – он моргнет?

– Возможно.

Она просунула пальцы свободной руки под рубашку на его груди.

– У меня есть работа, которую надо сделать. Не порти мне все только потому, что он подонок. Он все еще останется подонком и завтра, и послезавтра. С той лишь разницей, что мне не придется больше притворяться, что он мне нравится.

–Но это ведь не совсем так, да? – возразил он. – То, что делает его опасным, у него в голове – это то, что он знает или о чем догадывается.

– Тогда что ты предлагаешь, убийство?

Он не ответил.

Это не сулило ничего хорошего. Она видела, как Рик чуть не отстрелил человеку ухо, посчитав, что тот угрожает ее жизни, и он нанес не один удар. Она тоже нанесла парочку, но существовала разница между самообороной и защитой кого-то другого. Наверное. Каждый раз, когда она думала о том, что сделает, когда увидит Тумбса сегодня вечером, ей просто хотелось схватить Рика, забраться под одеяло и слушать биение его сердца.

Но так она не приблизится к решению проблемы. Неприятности Саманта встречала лицом к лицу.

– Вот что я тебе скажу, – произнесла она, когда они подошли к спальному гарнитуру в хозяйской спальне. – Ты будешь держать себя в руках в течение следующих двух вечеров, придерживаться нашего плана, а потом мы вернемся и «приберем» его комнату отдыха. Тогда Тумбс поймет, что мы знаем и у нас есть доказательства, что он хранит похищенные предметы в своем доме.

– Мне больше нравится вариант с мордобоем.