– У меня к тебе один вопрос, – сказал он тихо.

– Я не устраивала пожар. Я была занята, меня резали.

Ричард слегка улыбнулся.

– Другой вопрос.

– Хорошо.

– И утверждение тоже. – Прекрати тянуть, Рик. – Думаю, я влюбился в тебя в тот самый момент, когда в прошлом году ты свалилась на меня через стеклянную крышу. Но это было, скорее, нечто физическое. Теперь это… все вместе. Мы просто подходим друг другу. Какими бы ни были наши плохие и хорошие стороны, вопреки всему, я люблю тебя. Всю тебя. И всегда буду любить. А теперь настал черед вопроса. – Рик вытащил из кармана брюк коробочку от Гарри Уинстона и медленно открыл ее. На голубой бриллиант упал из окна солнечный луч, рассыпавшись радугой и заиграв на бриллиантиках поменьше, покрывающих платиновую полоску. – Выйдешь ли ты за меня замуж, Саманта Элизабет Джеллико?

Она не отвечала. Ричард наклонил голову, вглядываясь в ее лицо, и увидел, как по щеке Саманиты сбежала слеза. В это мгновение Рик ощутил всепоглощающий страх и ужасное опустошающее чувство, будто он совершил ошибку и только что захлопнул дверь к своему счастью. Следовало оставить все, как есть. А теперь он все разрушил: она не останется с ним после того, как откажет.

– Да, – прошептала Саманта.

Его сердце остановилось.

– Да? – повторил он потрясенно.

– Да, Ричард Уильям Аддисон. Я только… я только надеюсь, что ты знаешь, во что ввязываешься.

– Это забавно, – сказал он слегка дрожащим голосом, надевая кольцо ей на палец и нежно целуя снова и снова. – Не знать.

Эпикуреец

Понедельник, 10:29

Мужчина в одежде для гольфа стоял вместе с другими зеваками, глазевшими на огонь, вырывающийся из крыши дома в квартале от грина. Полдюжины пожарных машин, стоящих по периметру дома, поливали его из шлангов, превращая огонь и дым в пар. Они потушат пожар через несколько минут, но башенную комнату им уже не спасти.

– Ваша очередь, Обри, – донесся голос доктора Харкли с дальней стороны грина.