– Никого я не ждала. Просто никто не знает об этом укромном месте. Не ожидала, что ты найдёшь меня здесь.

– Так ты здесь прячешься? От меня? – резко выдал он.

Диана вздрогнула от такого тона:

– Олег, что происходит, почему ты злишься?

– Я не злюсь. Не пойму, почему ты целый день избегаешь меня. Ты мне и пары слов не сказала.

– Мы всё время на виду, особо не поговоришь. К тому же… я думала, ты вообще не приедешь сегодня.

– И чем же я дал повод так обо мне думать?

– Не в тебе дело. Отец прошлый раз, да и сегодня… такое устроил. Я уговаривала не делать. Но он, как всегда, непреклонен. Хотел поразить тебя размахом, а получается… чуть ли не унизил.

– Поразить размахом ему удалось. А остальное… важно, чтобы ты не чувствовала себя униженной.

– А ещё ты не звонил мне, и я подумала, ты обижаешься.

– Я не люблю разговоры по телефону. В случае проблем ты бы позвонила сама.

– Но я хотела ещё услышать, что любишь, скучаешь, – прошептала она.

– Неужели непонятно, что люблю? И скучаю. Диана, иди сюда… – он протянул руку, помогая подняться.

Не сдержался, рывком притянул к себе, одной рукой зарываясь в волосы, другой обхватывая талию. Что-то прорычал прямо в губы и впился с ожесточённым голодным поцелуем. Сразу же бросило в жар, так что должен пойти пар от влажной одежды. Она выдохнула со стоном, прильнула к нему, обвивая шею руками, зарываясь в прямые жёсткие волосы на затылке, царапая кожу и притягивая его к себе.

Она чувствовала, как тяжёлый ком, давивший на сердце уже неделю, исчезает. Так легко сразу дышать. Всё плохое, все проблемы постепенно испаряются под напором таких властных, таких родных губ. Таких нежных рук.

Они не могли видеть выражения глаз, не могли видеть движения, но все чувства усилились и обострились благодаря объявшему их мраку. Только мягкий шорох дождя по листве, только трение одежды, только тяжёлое лихорадочное дыхание. Он беспощадно пил её, не давая ни секунды, чтобы опомниться. Скользнул языком по пухлым, покалывающим от прилива крови губам, сдавленно выдохнул ей в рот. Жаркие дикие движения его языка заставляли забывать о дыхании, всецело отдаваясь на волю мужчине. Нежные поглаживания сменились откровенными ласками, и вот уже его ладони скользят под ткань трикотажной футболки, расстёгивают джинсы, бесстыдно касаются обнажённой кожи. Она прикусила его нижнюю губу и выгнулась вслед за двигающейся ладонью.

– Олег, я не могу! – простонала Диана, – Хватит, прошу тебя, вокруг столько людей…

Очередное касание к груди – и мысль о людях сметается волной желания, смывая весь самоконтроль и раздумья.