– Какое приятное чувство. – Она изумленно ахнула, когда Бен сжал ее в объятиях. – Что…

Он обхватил ее голову своей огромной ладонью.

– Помолчи минутку, – прошептал Бен, качая головой, и крепче обнял Линн. – Дай мне перевести дух.

Броуди проверил, крепко ли держат Рика веревки, и, повернувшись, притянул к себе Мэдди.

– Ты могла погибнуть, – хрипло шепнул он. – Черт возьми, ты чудом уцелела.

Мэдди прильнула к нему всем телом.

– Больше всего я боялась за тебя.

– Меня не так-то легко убить.

Чуть отстранившись, Мэдди заглянула ему в глаза, сердце ее бешено колотилось.

– Но все же возможно.

Броуди медленно кивнул, Мэдди открыла рот, чтобы что-то сказать, хотя и не могла найти слов, но их прервала Розалин.

– Идемте, – позвала она. – Я отведу вас к катеру.

Прибыв в Нассау, они обратились к властям. Разумеется, Броуди не пришел в восторг, когда всех четверых задержали для допроса. Полицейским потребовалось время, чтобы во всем разобраться, но в конце концов мошенников, обосновавшихся на Стоун-Кей, арестовали.

После долгого дня ожидания Розалин, Бена и Броуди выпустили под залог. Об этом позаботился Шейн. Прилетев из Лос-Анджелеса, он нанял лучшего адвоката для Мэдди, который оправдал каждый цент своего баснословного гонорара. Его стараниями девушку отпустили на следующий день. Это был самый длинный день в жизни Броуди.

Линн освободили только на третьи сутки, когда полиции удалось наконец получить доступ к ее компьютеру. Ей предложили свободу в обмен на сотрудничество и помощь в сборе доказательств по делу, возбужденному против Рика. Бен ждал ее в Нассау, и при виде этой парочки становилось понятно, что разлучаться они не намерены.

Рик, Крошка Тим и остальные подручные остались за решеткой.

К тому времени как Броуди с Мэдди вернулись в Лос-Анджелес, прошло четыре дня. Они забросили Бена с Линн в Новый Орлеан, где последняя решила «немного задержаться». Бен не скрывал своей радости. Оба так и сияли от счастья.

Да, судьба Линн счастливо устроилась. Но Броуди сомневался, можно ли сказать то же о Мэдди. Она держалась замкнуто, больше молчала, сообщив лишь, что ей нужно время, чтобы как следует все обдумать.

Броуди не понимал, что это значит, и терялся в догадках.